Читать «На горбатом мосту» онлайн - страница 36

Камни жизни

Рафаилу Орлевскому

Кем были людикоторым обязаны мы своим появленьем на свет?Наши способности,черты наших лиц —откуда взялись?Это в юности нас не волнует.А позже,когда отойдут уже деды и бабки,когда уж отходятматери и отцы,так ни о чём и не спрошенные, —внезапно мы понимаем,что в век информацииобо всём возможно узнать,кроме элементарного —откуда я есть.Наши предки,пытавшиеся заглянутьв далёкое будущее,могли лишь предполагать.Но мы-то о них могли бы и знать в самом деле.Изумлённые общностью —неужели же все мы оттуда,из дома того,почти что совсем разорённого? —ходили б вокруг,в окна заглядывали,вслушивались,пытаясь понятьто, чего не дано нам увидеть, —бег времени.Но тот, кто не помнит прошлого,тот не имеет и будущего,хоть бы и твердил постоянно всё те же слова.На пути человеквстречает различные камни.Одни тащит с поля,другие же – собирает,чтобы понять, чтобы построить дом.Ведь камень – твёрдый и вечный.

Кшиштоф Гонсяровский

Моя старая голая пишущая машинка

I. По всей квартире…

По всей квартире, постенам и по потолкамбродит ночамимоя стараяголаяпишущая машинка,выстукивая каждый разобрывки фраз:неодолимость одиночества…тоска неугасимая…ирония летящих мимомгновений бытия…Всё – лишь слова.Слова.Но только лишь такимисловамии пишутся те долгие, печальныеистории – о жизниединственной, последнейио многократной смерти.

II. Через долину

Через долинуи холм,по золотистым хлебам,которые некогда жалижнецы утомлённые,моя стараяголаяпишущая машинкакаждый день проезжаетна чёрном тракторе,взмахивая косой.И пейзажс каждым взмахомбезлюдней.

III. Где-то в глубинах

Где-то в глубинахлеса, что трудится днёми ночью,с утра и до вечера,с вечера и до утра,сквозь шум и трескаппаратуры растенийиногда продираетсянечто,словно дробь дятла,нечто,словно стук топора,будто бы кто пробираетсяк лесу живому.А это лишь моя стараяголаяпишущая машинкаотвечает так звучнопотерямдеревьев и короедов,лесовиков и птиц.

IV. Неужели никогда уж не будет…

Неужели никогда уж не будетдевятнадцати леттой прелестной девице?Спит как мёртвая.На её белой шейкесиними зубками шрифтанадпись виднеетсятипа:мене, текел, фарес.А моя стараяголаяпишущая машинкакараулит в углу,красная всяи сытая.

V. Бредёт усталая крестьянка

Бредёт усталая крестьянкапашней,на велосипеде катитпутеец сонный,вот аист и коровыпасутся в горьких росах.А то чёрное,тарахтящее,с торчащими ушами,по краю ползущеемеж синевою и лугом?А это всё моя стараяголаяпишущая машинка.Ловитпейзажидля описанья рассвета.

VI. Нигде, то есть…

Нигде, то естьв поездедрожащем, стучащем,как сердце,сквозь мрачный пейзаждетства, юности, зрелостиотъезжаюс каждым разом быстрее и дальшеот себя.И моя стараяголаяпишущая машинкас удовольствием вторит,вторит прощальным словам,словно бы мы встречалисьлишьв расставаниях наших.