Сын мой! В облике твоемЖивописцу виден бог…Если б ты со мною смогРодине служить вдвоем!Сын мой! Знаю, что блестящеТы предстанешь в пышной раме,Но достойней – в темной чащеВстать лицом к лицу с врагами!Ты силен, светловолос;Строен стан и легок шаг…Сын мой! Помни, где возрос, —И вздымай кубинский стяг!Поцелуй отцовский прах,Коль моя пробьет година!Коль твоя… Но лучше сынаВидеть мертвым, чем в цепях!
XXXII
Выхожу в густую мглуНа вечернюю прогулкуИ, бредя по переулку,Вижу церковь на углу.Здесь ли Бог запечатлен,Искупитель воплощен?Как не положить поклон,Как не преклонить колен?Ночь тиха… В потемках садаЧервь упорно точит плод;Хмурой осени приходПрочит хриплая цикада.Размышление прерву,Позабуду о прогулке:Церковь эта в переулкеТак похожа на сову!
XXXIII
На развалинах мечтыУмираю, о светила!Жизнь явила и сокрылаОбраз женской красоты:Словно боевая каска,Локоны венчают лик;И за бликом мечут блик,Словно славный меч Дамаска.Та ли?.. Ток всемирной желчиВоедино собери —Тело сделай! А внутриТела – дух исполни желчи!Эта ль?.. Розовый башмакИ сурьма презренной любы;И кармином скрыты губы,И скрывает ногти лак.«О проклятая! РасплатойБудешь!» – мой стенает дух…Но которая из двухИменуется проклятой?
XXXIV
Муки! Кто сказать дерзнет,Будто мучусь? Лишь потомСнидут молния и гром —И познаю муки гнет.Мне известен адский круг,Людям явленный в юдоли:Это – бремя рабской доли,Глубочайшая из мук!Есть вершина: коль достигДо нее в труде упорном —Обретешь на пике горномДушу в свой последний миг!
Да! из плоти сделать можноЛуговой цветок – и можно,Ласки с ласками сплетя,Сделать небо – и дитя.Но из той же сделан плотиСкорпион; из той же плоти —Червь, и сорная трава,И зловещая сова.
XXXVII
Алчешь в грудь мою воткнутьЖало своего клинка?Бей! Увы, неширокаЭта любящая грудь!Ведай, милый мой тиран,В мире нет груди чудесней:Больше принимает ран —Лучшей истекает песней.
XXXVIII
О тиране? Про тиранаВсе скажи! И совлекиВзмахом яростной рукиМаску с гнусного тирана!О коварстве? О коварстве,Об исчадьи зла и лжи,Все промолви! Все скажиО тиране и коварстве!А о женщине? СтрашнейЯд ее – любого яда!Но пятнать себя не надо,Скверно говоря о ней.
XXXIX
Встречен будет розой белойВ час любой, и день, и год,Друг, который средь невзгодОберег рукою смелой.Даже враг закоренелый,Что губил рукою лживой,Встречен будет не крапивой,Встречен будет розой белой.
XL
Друг-художник! Ты чертилЛики ангелов могучих,Преклонившихся на тучахВ окружении светил.Робких ангелочков ликиНарисуй на этот раз —Тех, что принесли сейчасМне в подарок две гвоздики.
XLI
…И когда вернулась милостьВысочайшею приманкой —Не о Розочке с БелянкойМне помыслить приключилось.Лишь о бедном канониреМыслил я, забыв о прочем:Об отце – бойце, рабочем,Об отце, почившем в мире.Возвратившейся беглянкойМилость прибыла в конверте…Мыслил об отцовской смерти,Не о Розочке с Белянкой.
