Читать «Средь сумерек и теней. Избранные стихотворения» онлайн - страница 14

<1890>

Зимние стихи

Тепла и света беглые приливы —Все реже средь туманной пелены;И стали дни короткие дождливы,И стали ночи долгие темны.Река летит стремительным потоком,Гремит поток, безумьем обуян, —И коченеет в холоде глубоком,Одет в непроницаемый туман.И ласточек рыдающая стаяПускается в панический полет;Им даст приют развалина пустая, —Но вскоре хлынет дождь, и ляжет лед.Бредет пастух по горному отрогу,Но путеводный пламень звезд потух;К своей убогой хижине дорогуВ апреле по нему следил пастух.И не выводит трепетные трелиВ лесной тенистой чаще соловей,И апельсины рыжие слетелиС поникших обессиленных ветвей.Уснули пчелы, и леток закрыли,И много меда пасечник унес;И на земле не стало белых лилий,И на земле не стало алых роз!И, заточен в потемках кабинета,Я всей душой унылой впить готовПоследний луч рассеянного света,Последний запах сохнущих цветов.Прелестница-Весна не слышит зова;О где ты, чародейка юных лет?Взываю и рыдаю – и ни слова,Ни слова не доносится в ответ!Теперь моя душа открыта вьюгам,Угрюмых дней влачится череда.Моя душа застыла зимним лугом,В моей душе настали холода.О юность, о подобная богине!Твой облик нежный незабвенно мил.Постой, постой! Зачем уходишь ныне,Когда тебя всем сердцем возлюбил?Я звал ее. Мольбы моей достало б,Чтоб солнце задержать на склоне дня.А юность не слыхала тщетных жалоб,И в горе не утешила меня.Но расцветает память поневоле,Хотя в душе не перечислить ран…Как будто роза уцелела в поле,Когда над ним промчался ураган.

<1886>

Что я люблю

Люблю пустынных комнат анфилады,Цветной витраж, золототканый штоф,Люблю веселых бронзовых божковИ древние чеканные оклады.Люблю красавиц пламенной Гренады,Готических легенд волшебный зов,Люблю арабских резвых скакуновИ грустные немецкие баллады;Люблю тяжелый том в тисненой коже,Люблю аккорды дедовской рояли,Старинные померкшие холсты,И в пышной спальне золотое ложе,Где каплями пунцовыми опалиНевинности смятенные цветы.

<1886>

Признание

– Зачем ты замолчала, дорогая,Зачем склонила голову на грудь?– Ты грустен… Или вспомнилась другая?Была, ушла – и больше не вернуть?..– Была и есть… Она со мной вседневно,Она ежеминутно мне близка,Жестокая, холодная царевна…– А как же… Как зовут ее? – Тоска.

<1889>

Искусство

Когда прискорбным жизненным итогамУтрачен счет, и жизнь постыла нам;Когда сожжен последний фимиамПеред последним уцелевшим богом;Когда велят беспечным недотрогамВседневно быть участниками драм;Когда судьбой изрытых волчьих ямНе счесть по нашим горестным дорогам, —Не издавай ни жалобы, ни стона,О, сильный духом! Смейся над бедой:Уйди в Искусство – и забудешь горе…Так зимородок нежный – гальциона, —Приют находит на скале седой,Пока внизу вовсю лютует море.

<1888>

Ноктюрн

Когда нисходит ночь в угрюмом блеске,Когда лазури больше в небе нет,Сдвигаю поплотнее занавески, —И лампа льет печальный бледный свет.И спит Земля. И бодрствую теперь я.Разбросаны листы вокруг стола —Так из гнезда просыпанные перьяБелеют у древесного ствола.Набрасываю списки впечатлений,Ищу созвучий для изящных фраз,И внемлю, как средь сумерек и тенейЧасы протяжно бьют за разом раз.Провидческий мой разум с новой силойЦветет неувядающей мечтой —Как будто над забытою могилойСтремится вверх бессмертник золотой…Я думаю о женщинах, о страсти,О клятвах, коим не было конца —И с наслажденьем дьявольским на части,На клочья рву остывшие сердца.О бешенство! припоминаю друга:Он счастлив близ родных лесов и нив,А я стремлюсь в простор земного круга,Так жажды странствий и не утолив!И в нынешней бессолнечной юдолиОплакиваю свет минувших дней —И стонет сердце от жестокой боли,Кровоточа сильнее и страшней.В иные ночи на меня с портретаВзирает ласково старуха мать —И остаюсь недвижен до рассвета,Как будто песню силюсь услыхать.Сколь часто я в себя теряю веру!Раздумье – самый страшный в мире яд.Сколь часто мука переходит меру,Страдальца низвергая в Дантов ад!Затворничество, чем тебя нарушу?Бессильным стоном искривляю рот.Безбрежная тоска вползает в душу,Как воды океана в темный грот.Я некогда – злосчастная минута! —Возжаждал славы, лаврами прельстясь, —И душу навсегда объяла смута,И с жизнью порвалась навеки связь.. . . . . .И молодость моя томится в келье;Тоскует лампа, тусклый свет лия…О где же вы, беспечное весельеИ полнота живого бытия?И вновь лучи блистают на востоке,И вижу вновь с печалью неземной,Что бледные мои ввалились щеки,И голова покрыта сединой.И я встаю, глухие стоны множа,И сердце рвется, и хладеет лоб;И пустота заждавшегося ложаУже зияет, как разверстый гроб.