Алый закат перомЧиркнул и вдруг потух.Ветры тут вчетверомСмяли всю теплоту.Зиму бы скоротать,Переболеть тоской,Ну а там – благодать,Воля, да ширь весной.Здесь пурга лицо царапала.Не по ветру, да не вдоль рекиУходил он – что ж, пора, пора,На душе от злобы колики.Это средство от предательства,Что на сердце, на душе ли.И без глупых обязательств онУходил в тайгу отшельник.Вьюга неласковоБьёт по лицу, хмельна.Брызги шампанского —Пыль кружит изо льда.Сменит метель наряд,Снежная борозда.Греет недельнаяЖёсткая борода.Скрип старых кедрачейТешит здесь ноябри.Если притих ручей,Кто-то же должен в крик!Звонкой позёмкой снег,Землю всю запер он.В глади озёр краснелАлый закат пером.
Прииск
Сорвался по весне на прииск,Внезапно – никому ни слова.Всю жизнь сомнения копилисьИ вот взорвались той весною.Не чтобы доказать кому-то,Не чтобы там озолотиться,Где по утрам в туманах мутно,Где на реку гроза ложится.Не каждый обретёт, что ищет.Везёт настоящим, да смелым.Но души становятся чищеС рассветом уже в мае спелым.Отчаянный мужик – старатель,Всё променял на тишь лесную.Сибирский правильный характер,В нём воля и напор схлестнулись.Тайга здесь вечна и невинна,Нет суеты, обманов подлых.Усталость иногда давила,Но для души-то вечный отдых.Здесь пляжей нет и кос песчаных,И эту вечность не нарушить.Здесь небо для бродяг отчаянныхОтмыть не золото, а души.Поспела среди мхов морошка,Дождями просеки покрылись.Всё ради них оставив в прошлом,Сорвался по весне на прииск.
Лета терпкий вкус
Лета терпкий вкус. Тайги таинственный обряд.Хрусталём росы звенело утро на заимке.Месяц с небольшим до огневого сентября.Он с тайгой уже роднее, ближе и взаимней.Трав медовый цвет в необозримой пойме рек,Утро и покой, но не пристало расслабляться.Перезимовал, и будет глупо помереть,В этой красоте лесов сибирских затеряться.Надо, что бы ни случилось, жить,Даже среди кедрачей в глуши.Лета терпкий вкусОпять тревожит память,Полную от чувств —Их просто не оставить,Их не заглушить.Как будто хищника укус,Лишь осень сможет потушитьЛета терпкий вкус.Порох чуть горчил, споткнулся на скаку сайгак.Утренний туман, а может, выстрел сизой дымкой —Он один поймёт, тот, для кого свой дом – тайга,Кто привык давно к такой нелёгкой жизни дикой.И опять затвор чуть слышным треснувшим щелчком,Снова нарушал переговор таёжный малость.А потом зимой, под бесконечным кедрачомЭта тишина ему так часто вспоминалась.Только эти дни и будут гретьДушу на морозе в декабре.Вот уже и ночь усердно острым тесакомПросеки в глуши неслышно, неустанно рубит.Кто с тайгой на «вы», кто с ней так близко не знаком,Устрашит того бесшумный гром её орудий.Дни всё холодней, всё ближе к осени часы.Зябко над водой луна растущая рябила.Скоро ей в воде придётся на зиму застыть,Скоро загорчит в морозном воздухе рябина.Значит, снова вьюги соберутМягкие снега на его сруб.
Старатель
…Провалились глаза в глазницы,Руки мёрзлые не отогреть.Часто с целью судьба разнится,Вместо жизни – бессилье и смерть.Были в жизни другие планы,Их предсмертный замкнул мираж.Падал снег над тайгою плавно,На снегу он там умирал…Понапрасну он жизнь не тратил,Но, невольник слепой судьбы,Он попал в отдалённый лагерь,В заметеленную Сибирь.Восемь лет здесь прожил достойно,Спину гнул ему лесосплав.И вот, нищий, один, но вольный,Лишь дорога, билет, да состав…А тайга переплеталасьХвоей с вязью холодов.Цели в жизни не осталось,Кроме жилы золотой.А тайга крутила живоГорькой жизни карусель,Снилась золотая жила,Точно долг на нём висел.Что ждёт в городе – неизвестно,Денег нет, голод будет жрать.Тянет хвоей сильней из леса,И решил он не уезжать.Зной ли, туча ли грозовая,Август или сырой апрель,Только золото отмывая,Не заметил сам, как сгорел…В горло пресный пихтовый воздух,И метель, лупит хвойный дождь.Он лежал и смотрел на звёзды,Согревал лес и снег, да дрожь.И хоть попусту жизнь не тратил,Не держал синицу в руке,Одинокий, как волк, старательУмирал на снегу в тайге…
