Читать «Кривая речь» онлайн - страница 18

Максим Максимыч

^{(по мотивам романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»)}

Григорий Саныч дюже смел,Вот только плавать не умел,Где обнялись, как две сестры,Струи Арагвы и Куры,Где «застрелились» воды Нев,И львы стоят окаменев,И мост подсвечен Биржевой,И есть в продаже beer живой(Живое – beer сиречь оно),К тому же Гриша пил вино.Он тосковал, как потаскун,Прочтя на карте: «Бела Кун»,И, как матерый корабел,Чертил все парус: парус – БелИ напевал: «Тру-ля-ля-ля»,Мол, Бела с фраером гуля…Сам матерился, а за матСтрадал несчастный Азамат,Прервавший мой рассказ бичом,Гонимый страшным Казбичом…Доеден жареный фазан.Таких не вылечит нарзан.Григорий бил по кабанам.Я умолял: «Пока бы намПерекурить. Ядрена вошь!Ты всех баранов перебьешь.Фазана видишь? Целься, Гриш.Нет, расскажи мне про Париж,О том, как пляшут в Moulin Rouge,Про околачиванье Груш»…Холодный пот сбежал по лбу:«На Грушу я наклал табу,И на Париж наклал давно,И на коньяк, и на вино,На ресторан, на бар, на пабИ, соответственно, на баб».В ущелье прыгнул, как Тарзан.Таких не вылечит нарзан.Я отслужился. Мну гамак.На кипу Гришиных бумагЯ не накладывал табу:Я все табу видал в гробу.Козел в горах о Мери – «Ме-е-е»,Как о Проспере Мериме,А весь печоринский журнал —Мокруха, жуткий криминал…На перспективе ЛиговскойОн о Марусе ЛиговскойИ не подумает с тоской.А мой фазан клюет казан.Я нарезаю пармезанИ нас не вылечит нарзан.

4 круга ада

^{(фривольный перевод отрывка «Божественной комедии» Данте. Только четыре, потому что голод не тетка)}

В мечтах о Беатриче белокуройМеня сразил беспамятства недуг:Какой геометрической фигуройЯ начертил по Аду виадук?Квадраты это были или ромбы?πR2 – должно быть, это круг.По кругу вниз сползали катакомбы.Навстречу хищник. «Кыш отсюда! Брысь!»Будь это кот, подумал кот о ком бы?Не обо мне, но там гуляла рысь,Где я искал трапецию в овале;Коль изловчится глотку перегрызть,То слово «брысь» я повторю едва ли,«Buon appetito! – вслух произнесу, —Извольте отобедать на привале».Но рысь скончалась в сумрачном лесу,Я прокричал страшилки Пенсил-клуба,Чем укокошил волка, и лису,И егеря, и даже лесоруба,И добровольно сразу сдался в Ад.Я – душегуб, оправдываться глупо.Куда ни плюнь, повсюду виноват;Таких не возят к звездам и кометам.Я в первом круге, контур кривоват.Вот Пифагор, похож по всем приметам.– А где твои квадратные штаны?..Жаль, Пифагора спутал с АрхимедомИ получил пинок от СатаныЗа то, что с математикой не лажу.Поэту теоремы не нужны.Беру свою нехитрую поклажуИ опускаюсь ниже этажом.Не дай вам черт попасть в такую лажу:Де Сад Мазоха тыркает ножом,Развратная царица КлеопатраБесстыже извивается ужомНа сцене древнеримского театра.Заманивает; чую – мне капут.Как Марк Антоний, хлористого натраЯ чуть не слопал с Клепой целый пуд,Но, от греха подальше, дал понять ей,Что мужеский сломался атрибут.Освобожден от фрикций и поднятий,В месторожденье слов я взял тротил,Хоть Маяковский крикнул: «Слово – радий».Я дозу радиации схватил.Перебираюсь в тепленькое место,Где истязают жмотов и кутил,Но мне там скучно: «Черти, так нечестно.Я вниз хочу. Там мясо запекли.Торчит собачий окорок из теста.Кореец Ким или китаец Ли…Китаец ли? Не суть, печеный Цербер.(И как они запечь его смогли?)В бокалы разливают из цистерн beer,Собачье сало капает с манжет.Фантастика! Уэллс, который Герберт,Не смог бы сочинить такой сюжет.Трёхглавый пес истыкан и исколот…Я уломал чертей и, вниз сошед,Свой утоляю первобытный голод.У Ким Ир Сена праздничный фуршет.Там я кусочек счастья отколол отЩедрот вождя. Не ел вкуснее блюд.На вкус – почти тушеная овечка,И если не съедят и не сошлют,Оформлю ордер в «райское» местечко.