Читать «Пушкин. Изнанка роковой интриги» онлайн - страница 174

Опыт прошлого ничему не учит. Обе бронзовые фигуры, царь Петр и царь Пушкин, остаются важными козырями не столько в литературных, сколько в политических играх. Роковой русский вопрос: кто будет очередным третьим? Россия с криками «Ура!» ложится под каждого нового насильника и ждет ласки. Судя по происходящему, остаемся мы лишенцами по части чувства меры и стыда.

2000

Венки и бюсты на каждом абзаце, или Кризис пушкинистики

…Очищать русскую литературу есть чистить нужники и зависеть от полиции… Черт их побери! У меня кровь в желчь превращается.

Пушкин – жене, 6 мая 1836 г.

Госбюджет для Пушкина

Символичен и лежит в логике российской жизни факт, что первым пушкинистом был назначен начальник корпуса жандармов, вскоре ставший управляющим Третьим отделением генерал-майор Леонтий Дубельт, который после смерти поэта разбирал и регистрировал бумаги в его домашнем архиве. Последним наиболее авторитетным и влиятельным пушкинистом, плоды деятельности которого все мы продолжаем нести в себе от яслей до гроба, был генералиссимус (может быть, пушкинолиссимус?) Иосиф Сталин.

Как Афродита родилась из крови оскопленного Урана, попавшей в морскую пену, так пушкинистика родилась из крови Пушкина, попавшей в пену литературную. Оставив за пределами разговора соблазнительную ассоциацию об оскоплении мыслей сочинителя его биографами, отметим, что истоками пушкинистики (за пределами рукописей) были слухи и сплетни, байки и анекдоты, просто застольное вранье людей, желавших продемонстрировать причастность к поэту. Все это вперемешку с историческими фактами и свидетельствами очевидцев фиксировалось в письмах, дневниках, мемуарах.

При жизни Пушкина научного интереса к нему не было; мифологические же ярлыки начали навешивать сразу: мистический «божественный дар», пошлый, как татуировка, троп «солнце русской поэзии» и, по случаю смерти, фрейдистский поиск врага, где с одной стороны – «невольник чести», а с другой – «свободы, гения и славы палачи». Лишь в 1844 году Белинский, описав на двухстах страницах (где треть текста цитаты) едва ли не все известные ему сочинения Пушкина, заметил, что хорошо бы уловить «тайну личности поэта» и «единый пафос его созданий». Он же призвал к тому, что после начисто проигнорировали: смотреть на Пушкина «с любовью, но без ослепления и предубеждений в его пользу или против него». Однако в течение следующих двух десятков лет после смерти интерес к поэту практически угас.

По распоряжению Николая Павловича, посмертное издание сочинений Пушкина финансировалось казной и было выпущено с чудовищными искажениями по части редактуры и цензуры. Первое научное издание протолкнули не правительство и не друзья поэта, а два генерала: Иван и Федор Анненковы. Будучи в приятелях со вторым мужем Натальи Николаевны генералом Ланским, они согласились купить у Натальи Николаевны два сундука пушкинских бумаг и уговорили своего младшего брата Павла Анненкова взяться за дело, сулившее большую прибыль.