Читать «Солнце на антресолях» онлайн - страница 48

Если бы я не хотела стать фээсбэшницей, я бы пошла на философский факультет и философствовала бы с утра до вечера – почему у человека такие странные сны, непохожие на реальность, почему мы такие неоднозначные, противоречивые, почему люди все пугающе одинаковые в своей сути и одновременно такие разные… Но я хочу действовать, а не болтать. Поэтому мой выбор сделан в пользу разведки. Я буду работать дома, в России. Я понимаю, что офицер не выбирает. Недавно я прочитала, что слово «офицер» вернули в армию только в сорок втором году, а после революции всех, кто командовал, так и называли – командир. Младший командир, старший командир…

Так вот, командир не выбирает, как и солдат, где ему служить. Но я знаю, что я сделаю. Я языки учить не буду – чтобы меня не послали разведчицей в другую страну. Или так – учить буду – ведь надо знать язык врагов! – а на экзаменах специально буду сыпаться, чтобы получить четверку или тройку. И чтобы мне однажды не сказали: «Старший лейтенант Веленина, теперь вас зовут Джейн Кук, вы родились в штате Массачусетс, ваши родители умерли, вот вам новый паспорт, новый облик и новая биография. Служите Родине далеко за ее пределами. Езжайте и живите там, ждите задания».

Мошкин вместо ответа на вопрос Михаила Тимофеевича пренебрежительно хмыкнул. Не нравятся ему другие волонтеры, ему нравлюсь я. Даже ровесники не нравятся, из них он тут же ревнивым взглядом выбрал двух пацанов, к которым стоит ревновать, как он считает. А уж здешние взрослые – вообще не его компания. Увидят знакомые – засмеют.

– Как дела, ребятки? – опять спросил Михаил Тимофеевич, причем спрашивал он конкретно у Мошкина.

Тот недовольно повел плечами. Ну, уж конечно, на «ребяток» он точно не отзовется!

– Нормально, спасибо, – ответила я. – Собираем мусор. Сначала пластик, потом стекло. Кладем в пакет.

Золотое правило, которому меня, возможно, научила мама когда-то давно. Или я придумала его сама. Ведь никогда толком не помнишь, чему тебя учили, а что ты понял сам. Правило такое: когда взрослые не знают, что спросить, и задают сложные комплексные вопросы, например: «Ну, как ты? Как вообще жизнь? Что новенького?», надо начать описывать то, что ты делаешь в настоящий момент или делал сегодня:

«Я сейчас дописываю упражнение по русскому, потом вытру пыль с полки и пойду за хлебом». Или:

«Сегодня я ходила в школу на шесть уроков, потом у меня была тренировка в парке по спортивному ориентированию до семнадцати сорока пяти. Потом стемнело, и я пошла домой, ехала на троллейбусе. Сейчас сижу дома, читаю Лермонтова».

«А-а-а-а… – удовлетворенно скажет папа (этот тот взрослый, который чаще всех спрашивает у меня, что же у меня «новенького»), – молодец…»

Не надо рассказывать, что в школе сегодня был пик несправедливости, что классная дошла до края в своих издевательствах над людьми – ходила и нюхала, кто так сильно «воняет» после физкультуры, привязалась к девочке, которая и не ходила на физкультуру, просто Дылда ее не любит, что потом она заставила писать контрольную по тому материалу, который еще не объясняла, и твердо пообещала, что пересдать не получится…