Читать «Желтый бриллиант» онлайн - страница 52

Конечно, на кафедре все обо всем знали и искренне переживали за Большакова. Он никогда никому не жаловался, и только Семен Семенович знал некоторые подробности его личной жизни. Они разговорились о Тане, о ее семье. Что-то Николай слышал от самой Тани, о чем-то догадывался. Марианна всегда уходила от семейной темы.

Семен – единственно близкий, мог сказать правду. Николай спросил:

– А что за человек, этот генерал Задрыга, мой тесть? Ведь я его видел всего один раз – у Вас на банкете.

Семен Семенович тяжело вздохнул.

– Петр – сложный человек, непростой судьбы. Коль, а ты что о мне-то знаешь?

Николай нахмурился и пожал плечами.

– Вы – уважаемый профессор, фронтовик!

– И все? Я ведь родом из Киева. Мы с Петром Даниловичем вовсе не братья. Так, война свела. У меня отец тоже был физик, практик, экспериментатор, по современным понятиям, баллистик, летающие ракеты придумывал.

– Это «катюши», что ли, – заинтересовался Николай.

– И это тоже. Он был профессором кафедры «практической физики», на оборонную промышленность работал, как сейчас бы сказали. Его уважали и «берегли», хотя он был из дворян, правда, сильно обедневших. Женился на богачке, дочери киевского банкира, еврейке. Только ты – об этом – никому! А то меня в два счета – метлой, за 101-й километр.

Николай утвердительно кивнул.

– Уже не те времена.

– Когда Киевский университет стали эвакуировать, фашисты уже бомбили пригороды, Петр нас вывез на развалюхе-полуторке. Сам он, Петька… – и Семен Семенович рассказал жуткую историю детства и юности Петра. – Мы ехали из города без дороги, по ухабам, кругом воронки от бомб, нас ни одна пуля не коснулась, бомбы летели мимо. Петр смеялся: «Я заговоренный, меня ни одна пуля не достанет, надо только батянино богатство вернуть!» Под бомбами, на волосок от смерти, а он думал о «батянином» богатстве! Наш университет эвакуировали в Новосибирск, я там женился, сыночек родился. Я закончил два последних курса, получил диплом и пошел на фронт – в разведроту. Я хорошо знал немецкий, ночью ползал на линию фронта, подключал наушники, слушал фашистов, переводил и докладывал ротному командиру. Один раз провод порвался, так я его зубами зажал, видишь, губы кривые. Но ток в телефоне – слабый, я вернулся, все доложил на бумаге лейтенанту и – в госпиталь. Потом вернулся на фронт, сам уже лейтенант, Орден Красной Звезды получил.

А Петька колесил по фронтам, боеприпасы на передовую возил, лез напролом. И, правда, ни одного ранения, ни царапины. Заговоренный! Мы перписывались, договорились встретиться в Киеве на Владимирской Горке. В 44-м я получил от жены из Новосибирска «треугольник». Она писала, что умер мой отец от сердечного приступа. В последний год он сильно мерз, в доме холодно, дров не хватало. А кругом – тайга. Вслед за ним, от воспаления легких – наш сынок, потом – моя мама обморозила ноги и через полгода – тоже.

На глазах Семена Семеновича блестели слезы.