Читать «Мой друг — Олег Даль» онлайн - страница 95

А в результате все было поднято по уровню возраста. Все герои стали мощнее, мягко говоря, а в возрастном плане — привычнее для восприятия обывателей. Соболевского играл тоже Олег, но Борисов — актер, не нуждающийся в представлении. Армен Джигарханян играл Орлова-Кутюрье, и Михаил Глузский — Тумановича. Но это был «аккорд» других актеров…

Возвращаясь к Олегу. Даль — белый контрразведчик?

У нас бытует представление, что кожанка — сугубая принадлежность чекиста. А насчет буденовки мы все уверены, что ее Семен Михайлович нарисовал! А это был эскиз известного русского художника (чуть ли не Ивана Билибина!), изображавший шлем славянского витязя и сделанный для Русской армии. Это потом уже подсуетились каптернамусы Первой конной, и шлем стал буденовкой и символом красного периода Гражданской войны. Так же и кожанки. Их носили русские офицеры — летчики, самокатчики — так называли экипажи броневиков.

Так вот, на пробе Олег стал мне говорить:

— Давай сделаем кожанку… Ты знаешь… У него обожжены глаза… Он же прошел фронт?.. Так… Полевая фуражка… Кокаин… Контужен… Дергается! Обожжены глаза?.. Давай, сделаем ему такие синие очочки — тогдашние… А потом я их сниму… очки эти… а там… увидят мои больные веки. Это значит, что… Ну, не просто же я — «злой»!..

И пусть все это были внешние вещи, но на этой единственной фотографии все и сохранилось! И все это были не мои предложения. Говорю абсолютно честно. Даль сам «собрал» своего поручика Соболевского: не просто «белогвардейскую сволочь», а человека, изможденного всем этим временем.

Потом была кинопроба Олега — очень интересная! Затем — проба Андрея Миронова — просто поразительная…

С этим я и отправился к Худсовету, предложив свой вариант. Мне казалось, что это гораздо интереснее позиционно, нетрадиционнее. К чести нашего ленфильмовского Худсовета, все пробы прошли блестяще.

А после этого из Москвы приехала одна из дам — руководительниц творческого объединения «Экран» — Стелла Жданова! И, просмотрев пробы, зарубила все на корню. Помню, очень долго объясняла мне, что «советское телевидение — это государственный дом» и т. д.

Я, конечно, и бился, и боролся. Но… В основном ее не устроил Миронов как человек, скомпрометировавший себя комедийными ролями и совершенно не годящийся на роль большевика, да еще мучающегося сомнениями. А я понимал, что, если не будет играть Миронов, — меняется вся ситуация! Не может тогда играть и Даль…

— Ну, а кто там у вас есть еще?

Ничего не имея против Джигарханяна, Борисова и Глузского, я назвал их троицу.

— Вот, вот, вот! То, что надо. Вот их и снимайте. Или — никого.

Встала и ушла, шурша каракулевым манто…