Читать «Держитесь подальше от театра» онлайн - страница 98

Выпив вина и немного закусив, Иисус посмотрел на Агасфера и, улыбаясь, сказал:

– Ты свободен. Я прощаю тебя. Можешь покинуть эту бренную землю.

– Да нет, – спокойно ответил Вечный жид, – я уже как-то освоился, да и работу хорошую подыскал. Буду творить добро. Если мир изменить нельзя, то сделать его лучше можно, – и, почесав бородку, добавил: – В каждом из нас сидит кто-то другой.

– Поздно. Весь мир погряз в несправедливости. Грядет Божий суд, – с сожалением произнес Иисус.

– А я предупреждал тебя, когда ты шел с крестом на плечах, стать вождем, взять дело в свои руки, создать истинное Царство Божие, – с издевкой напомнил Вечный жид. – Я даже меч спрятал под одеждой, чтобы поднять его ради тебя. Ты тогда очень разозлил меня, и я крикнул: «С таким, как ты, каши не сваришь». На сей раз – нет, – с улыбкой продолжил. – Конец света временно отменяется. С твоим вторичным пришествием, Всевышний еще раз дал время сотворенным покаяться и начать праведную жизнь в любви и мире.

– Нет, нет, нет, – замахал руками Иисус. – Я возвращаюсь. Ничего больше не хочу. Мы втроем суть единое целое: Отец, и Сын, и Дух Святой.

– А как быть с приходом нового Мессии? – спросил Сема.

– Если совершать добрые дела, каждый буддист еще при жизни может стать Буддой. Так и христианин, выполняя заветы, данные Всевышним, сотворенный по образу и подобию Его, может стать Мессией, – с какой-то надеждой в голосе ответил Вечный жид на вопрос, заданный Семой, и многозначительно посмотрел на Иисуса.

На том и расстались. Каждый пошел своей дорогой.

А день стоял такой замечательный, такой светлый и многообещающий. Все делали свое дело. Солнышко весело наяривало, проказник ветерок заигрывал с деревьями и шептался с молодой листвой, мать сыра земля разродилась зеленой травкой, птички на все лады исполняли серенады любви и только в приюте бушевали человеческие страсти между умом и безумием одновременно.

Сема встречал этот новый, словно единственный в его распоряжении день, в состоянии полного блаженства. Закрыв глаза и заложив руки за спину, шел по цветущей аллее, вдыхая всей грудью ароматный, бодрящий весенний воздух, исходящий от цветущих лип и озерной прохлады, стараясь наполнить им каждую клетку истомленной души. По небольшому озеру, больше похожему на пруд, спокойно плавали черно-белые лебеди, и здесь же непонятно каким образом оказалось несколько козлов, спокойно пасущихся на зеленой лужайке.

– Стоять! – раздался командный голос сзади. Сема вздрогнул, открыл газа и остановился.

Объехав, рядом остановилась коляска. В кожаном кабинетном кресле сидел худой, заросший густой рыжей щетиной человек, в треснувшем пенсне на кончике носа, в форме НКВД без погон и знаков различия.