Читать «Держитесь подальше от театра» онлайн - страница 113

– Недурно, но в романе этого нет. Что скажет зритель? – поинтересовался режиссер.

– Да кто будет вникать? Зато какое будет зрелище, закачаешься.

– Хорошо, я подумаю.

Окрыленный пониманием, постановщик побежал дальше рожать новые идеи.

Мысли приходили и уходили, и только одна навязчивая фраза вертелась в голове режиссера, словно шило в одном месте: «Не верю, не верю, не верю…»

И вдруг, словно гром прокатился из пустого зала на сцену.

– Стоп! Все убрать к чертовой матери. Освободить сцену. Татьяна! Где Татьяна?!

– Я здесь, – выскочила из-за кулис испуганная помощник режиссера.

– Где лошадь? – Здесь.

– Выкатить на сцену.

Рабочие выкатили на сцену огромную фигуру лошади.

– Нет! Убрать! Татьяна! Где Татьяна, черт возьми?! – Я здесь.

– Где тебя носит?

– Копыта несу.

– Откинь к черту копыта, – заревел режиссер. – Где пирамида?

– Здесь.

– Тащите на сцену.

Татьяна с копытами метнулась за кулисы.

– Стой! Вызывай труппу. Стой! Кто у нас занимается пиротехникой? Давай сюда.

Истерически затрещал звонок.

Из-за кулис стали выходить артисты в театральных костюмах и спускаться в зал.

– Заявляю сразу, – решительно сказал пиротехник, подойдя к режиссеру, – бомбить не буду.

– Значит так, химик, дым и пламя, – начал режиссер и, взяв пиротехника за плечи, повел в сторонку, что-то объясняя и жестикулируя руками.

Когда вся труппа расселась в зрительном зале, режиссер вышел на сцену и с улыбкой, окрыленный новой идеей, заявил:

– Господа туристы! Прошу пардон, артисты, но эту сцену будем решать по-новому. Не будем паразитировать на трагедиях жизни.

По залу прошел шумок.

– Вспомним нашего милейшего Всеволода Мейерхольда. Мы забыли, что такое биомеханика. Будем смотреть в корень. Что есть «тур» от слова турист? Это круговое движение. Так вот, возьмем за основу этой сцены круговое движение, – он показал на пирамиду. – На самом верху стоит кто?

– Родина-мать, – кто-то сказал из зала.

– Правильно. Мать правосудия, Фемида, – он пошарил глазами по рядам сидящей труппы. – А что Колпакову я не вижу тут?

Помреж подбежала к режиссеру и что-то зашептала ему на ухо.

По залу пошел легкий шумок. Получив информацию, режиссер медленно выпрямился, медленно вышел на авансцену и медленно стал прощупывать взглядом всех сидящих в зале.

Зал притих и вжался в кресла.

Затем режиссер оскалился и сначала тихо, а затем с надрывом прокричал:

– Завтра премьера. Смерти моей хотите?! Не дождетесь! – и резко развернувшись, пулей вбежал на вершину пирамиды. – Вот здесь, на этой Голгофе я закопаю Фемиду.

Вся труппа дружно встала и дружно зааплодировала.

– Немного тесновата, но ничего, – расправляя складки, заметил Косматый. – Мантия – это ритуальное одеяние для совершения правосудия.

В волосах у Маргариты блеснул королевский алмазный венец.

Откуда-то появился Лукавый с весами.

– Королева, весы – символ меры и справедливости – надо держать в левой руке. На весах правосудия взвешивается добро и зло, вина и невинность.

Это чрезвычайно обременило Маргариту. Рука быстро уставала держать тяжелый предмет на весу на уровне пояса. Косматый подставил плечо. Держать весы стало легче.