Читать «Мария Башкирцева. Дневник» онлайн - страница 330

Впрочем, я хочу еще основать стипендию для художников – женщин и мужчин.

Но вместо того, чтобы заниматься всем этим, я хочу жить… Но у меня нет гения, и в конце концов все-таки лучше умереть…

27 августа

Я дала на лотерею в пользу Искии моего «Рыбака на ловле»; все выигрыши выставлены в зале Petit. Он таки очень недурен – мой рыбак, и вода – совсем хороша. Вот не воображала-то! О, рамка! О, обстановка! Все мы какие-то безумцы! Зачем работать над произведениями искусства; толпа ведь ровно ничего в нем не смыслит. И однако ты ведь любишь толпу, друг любезный? Да, т. е. я желаю составить себе всеми признанную репутацию, чтобы возбуждать в людях еще больший восторг и удивление.

29 августа

Я кашляю все время, несмотря на жару; а сегодня, после полудня, в то время, как мой натурщик отдыхал, я впала в какое-то полузабытье, сидя на диване, и вдруг я представилась себе лежащей с большой восковой свечой в изголовье.

Так вот какова будет развязка всех моих треволнений. Умереть! Я так боюсь.

И я не хочу. Это ужасно. Я не знаю, как это делается у разных счастливцев, но я поистине достойна сожаления… Без Бога нет ни поэзии, ни глубоких чувств, ни гения, ни любви, ни честолюбия.

Страсти бросают нас из стороны в сторону в ненадежные области разных стремлений, желаний, нелепых крайностей мысли. Человек непременно нуждается в чем-нибудь высшем, стоящем над его жизнью, в Боге, которому он нес бы свои гимны и свои молитвы, в Боге, к которому мог бы прибегнуть со своими прошениями, который всемогущ и перед которым можно излить всю душу. Я хотела бы слышать признание всех когда-либо живших замечательных людей: неужели они не прибегали к Богу в своей любви, в своих страданиях, в своих мечтах о славе?

Обыденные натуры, хотя бы и самые умные и ученые, могут обойтись без этого. Но те, в ком тлеет искра святого огня – будь они ученые, хоть как сама наука, – верят страстно… по крайней мере, моментами.

Я не учена, но все мои размышления сводятся к следующему: если бы Его не было, откуда эта потребность поклоняться Ему у всех народов и во все времена? Возможно ли, чтобы ничто не отвечало этим душевным порывам, врожденным у всех людей, этому инстинкту, побуждающему нас искать высшего существа, великого властелина, Бога?..

13 сентября

Стендаль говорил, что несчастья и неприятности кажутся менее горькими, если мы их идеализируем. Это в высшей степени верно. Но как идеализировать мои? Невозможно! До того они горьки, до того плоски, до того ужасны, что я не могу говорить о них даже здесь, не нанося себе лишней ужасной раны. Как признаться, что иногда я плохо слышу!.. Но да исполнится воля Божья. Фраза эта приходит мне на ум как-то машинально, но это почти то, что я действительно думаю. Потому что я ведь умру – преспокойно умру, как бы я там ни лечилась… Да оно и лучше, потому что я еще вдобавок боюсь за мои глаза: вот уже пятнадцать дней, что я сидела без работы и без чтения, и мне вовсе не лучше. Какое-то странное мельканье в воздухе… Это, может быть, зависит от того, что вот уже пятнадцать дней, что у меня бронхит, который хоть кого свалил бы с ног и с которым я, однако, прогуливаюсь как ни в чем не бывало.