Читать «Мадам Осень» онлайн - страница 33

Они помолчали. Добродеев считал выкладки Монаха притянутыми за уши, так как он, хоть и писал о неопознанных летающих объектах, был по жизни скорее реалистом, чем фантазером, правда, его часто заносило. Но, с другой стороны, Монах нередко удивлял его своими дурацкими ассоциациями и прозрениями… оракул, извините за выражение! И что самое удивительное — как правило, попадал в точку. Так что черт его знает. В юбке или в мундире неотвратимая свеча покойника… И что бы это значило? Добродеев поежился, почувствовав, как неприятный мистический холодок пробежал у него между лопатками, и мыслишка мелькнула: пусть Мельник и Поярков сами разбираются с этой свечкой, а он, Добродеев, займется… э-э-э… да хоть уличными собаками! Именно, собаками. И сразу же ему показалось, что окружающий мир потускнел и растерял половину своих красок. Свеча покойника растаяла, и перед мысленным взором Добродеева появилась свора уличных собак. И ушла тайна…

— Ладно, не будем бежать впереди телеги, — сказал Монах и огладил бороду. — Кроме того, еще не вечер, не грусти, Леша. Фотографию жертвы достал?

— Достал, — встрепенулся Добродеев. — В наше время технологии решают все. У него есть собственный сайт. Вот! — Добродеев вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный листок бумаги.

Некоторое время Монах с любопытством рассматривал фотографию предпринимателя Суровца. Потом сказал:

— Ад рем, Леша. Теперь за дело. Но… есть некий деликатный нюанс. Нюансик. — Он поднял указательный палец. — Надо подумать еще раз и, пока не поздно, соскочить. Дело дурно пахнет, и неизвестно, что на выходе. Может, ну его на фиг? Спокойная жизнь дороже. — Он смотрел на Добродеева взглядом старшего товарища — добрым проницательным и печальным.

«Чертов провокатор!» — подумал Добродеев и сказал твердо:

— Нет, Христофорыч, мы идем до конца. Кто, как не мы? — Он хотел добавить: «Ну а собаки потом», но удержался — не до собак!

Монах кивнул удовлетворенно и потянулся за кружкой.

Глава 8. Начало

Посмотрите: это дом – С крышей, дверью и окном, И с крылечком, и с трубой, Цвет у дома — голубой. Заходите смело в дом! — Приглашаете? Войдем!

Николай Голь

Они хорошо сидели в тот вечер — Сунгур, Лара и Ростислав, который оказался интересным собеседником, много читал, знал все фильмы культовых режиссеров… одним словом, ему было что сказать; держался скромно, не перебивал, не употреблял сленга. Кроме того, чувствовались в нем некая скованность и некий трепет перед великим писателем, и это щекотало самолюбие Сунгура. Оба напоминали снисходительного учителя и почтительного ученика.

— Ростик тоже пишет, — похвасталась Лара.

— Громко сказано, так, от нечего делать, — улыбнулся парень.

— Папа, ты должен почитать, — сказала Лара. — Ростик стесняется показать… даже мне не хочет, говорит, сыро.

«Не хочет и не надо», — подумал Сунгур и сказал: