Читать «Монады» онлайн - страница 404

Изредка из-за дувала показывалось странное лицо, очищенное почти до желтоватой черепной кости. Притом несуществующими практически губами оно умудрялось корчить гримасы, обнажая длинные редкие желтоватые клыки. Изо рта вываливалось что-то толстое и синеватое. Я вздрагивал и оглядывался на братьев. Они, увлеченные своим стряпаньем, отмахиваясь от попадавшего в глаза едкого густого дыма, ничего не замечали. А может, и замечали. Но, привыкшие к местным странностям и проявлениям всего неординарного, не подавали ни малейшего признака беспокойства. Череп исчезал.

Первым моим порывом было расспросить хозяев о сем непонятном явлении. Но, глядя на их полнейшую безмятежность, оставлял эти намерения – мало ли что может привидеться после удушающего, почти непереносимого полуденного пекла.

Кстати, у девочки был некий схожий опыт в ее уже ташкентской жизни. Как-то ранним утром она сидела в укромном садике маленького чиланзарского дома. Тетя Катя отсутствовала. Дядя Митя ушел по каким-то своим серьезным общественным делам. Он был человеком серьезным и общественным.

Боковым зрением девочка заметила, что вроде бы забор их садика немного подрос. Она прищурилась близорукими глазами, но ничего не могла понять. Девочка протянула руку, взяла очки, лежавшие рядом на картонном ящике из-под какой-то бытовой техники. Надела их и обнаружила, что по всему периметру забор покрылся высунувшимися головами маленьких и взрослых обитателей удаленного района узбекской столицы. Вернее, их унылого ташкентского места проживания – Чиланзар. Они висели, ухватившись руками за верхушку забора, и глазели. А и то – часто ли тут, да еще по тем временам, увидишь уже почти взрослую девушку в короткой маечке и шортиках?! И Восток опять-таки.

Как только девочка, надев очки, оборотила свой взгляд в их сторону, головы тут же исчезли. Так и непонятно – случилось ли? Привиделось ли?

Теплый умиротворяющий вечер утишал обожженное дневным жаром тело. Расслабившись, мы валялись на подстилках. Иногда я снова взглядывал в сторону дувала, но ничего тревожного там не обнаруживал.

Изредка кто-то из братьев вставал и шел в темную непроглядную глубину дома отнести отцу кусок мяса и долить вина. Возвращался. Я смотрел на него. Он молча опускался на свою цветастую подстилку.

Состояние прямо-таки неземного покоя охватывало по мере сгущения сумрака, появления огромных нависающих звезд и отчетливо проявлявшегося в тишине стихающего города бульканья недальних арыков, мирно бежавших по обе стороны вдоль всей славной улицы Пушкина.

Через год художника не стало.

След братьев как-то затерялся.