Читать «Монады» онлайн - страница 354

В раннем возрасте девочка, естественно, мало задумывалась о причинах ее нахождения здесь, в столь непривычной для всякого русского обстановке. Да и обстоятельства, заставившие родителей, вернее ее отца, покинуть любимое отечество и послужившие причиной их обитания в столь удаленно-экзотических местах, несколько позднее, в возрасте, достаточном для осмысления подобной ситуации, стали известны ей в несколько ином оформлении и с несколько иными акцентами, нежели нам, ее ровесникам и прямым обитателям той самой территории, где некогда и располагалась помянутая Российская империя. К примеру, тому же мне, изучавшему историю и события нашей общей страны совсем по другим учебникам и совсем от других учителей. Но позднее все это разнородное, противоречивое и даже взаимопротивонаправленное как-то сошлось, смешалось и переплелось в едином сгустке, образе современной России. Да, всякое бывает. Даже такое вроде бы и малопредставимое.

Неподалеку от дома за беленой каменной оградой находилась и небольшая русская церковь с несколько аляповатым густо-синим куполом, темневшим на фоне ярко-голубого безоблачного неба. Весь он был усеян огромными, сверкающими на солнце золотыми звездами, почти такими же, как на синем платье ее разбившейся американской куклы. Только на кукле звезды были из фольги. Со временем они помялись и поблекли.

Временами доносился колокольный звон. Девочке он представлялся густым, постоянным и тягучим. Страшные колокола, как огромные губы, через мерные промежутки времени втягивали его в себя, оставляя провалы, перерывы в его звучании. Пустые воздушные пазухи. В эту пору девочка боялась приближаться к церкви, опасаясь быть тоже затянутой этими крупными дребезжащими медными старческими губами. И вправду – страшно ведь.

Девочка входила в церковь и замирала.

Сразу же сбоку, у самого входа, в полутьме высвечивалась странная темная икона, почти никем не замечаемая. Попривыкнув к сумеркам, приглядевшись, можно было рассмотреть ее во всех подробностях. Девочка обнаружила икону давно и всякий раз, вступая в церковь, боялась взглянуть в ту сторону. Но и не могла не обернуться. Два свирепых чудища с мордами яростных оскалившихся львов грызли изображение худого спокойного старика, одетого в какие-то лохмотья. Тот вовсе и не отодвигался от них, даже не глядя в их сторону. Он не переставал тихо, смиренно улыбаться. Чудища тоже смирялись, припадали к его тощим ногам и замирали. Казалось, в их глазах поблескивали искорки слез. Старец спокойно покачивался над ними.

Девочка переводила дыхание. В ее глазах появлялись такие же искорки влаги. Она сдерживала себя.

Отворачивалась и сквозь громоздящиеся вокруг нее многочисленные фигуры замерших в молитве взрослых взглядывала наверх, в самый центр высоченного, нависающего купола, и ощущала – как бы это точнее выразиться? – всю торжественность, вернее сказать, величавость царящей атмосферы.