Читать «Монады» онлайн - страница 353

В другой раз, среди подобных же ярусов корзинок, приподняв крышечки, можно было обнаружить маленьких цыплят. Или – что выглядело гораздо трогательнее – крошечных ярко-желтых, пушистых еще первым своим слабым невинным пухом утят, умещавшихся даже в крошечной ладошке девочки. Она хватала их и стремительно уносила домой, на задний двор, где в подсобном помещении подобным образом накопился целый курятник-утятник. Естественно, никто не собирался их резать и совать в густо кипящий суп. Они приживались здесь как такого рода специфические домашние существа и обитали до своей естественной кончины. В соответствии со своей природой начинали нести яйца, с удовольствием потребляемые обитателями дома.

Но все-таки наличествовала некоторая странность в этих созданиях и в способе их местного бытования. Однажды, к примеру, молоденький петушок вдруг неистово закудахтал и тоже снес маленькое яичко. Да, да, такое бывает. Во всяком случае, тут случилось. Произошло. Потом оно долго хранилось дома. Потом исчезло.

Кстати, с этим или с каким другим петушком, достигшим в своем зрелом развитии истинно что небывалых, невероятных размеров (видимо, сказалась специфическая атмосфера жизни и среды обитания), у девочки произошел серьезный конфликт. Да, да, немалый. Как-то, неся в двух оттопыренных пальчиках правой руки огромную виноградину, обретенную, правда, не совсем праведным путем, минуя задний двор, место обитания помянутых тварей, она лицом к лицу столкнулась с помянутой птицей-великаном. Девочка замерла от неожиданности. Пернатый зверь, ни минуты не раздумывая, ринулся на нее, выхватил виноградину и с дикими воплями бросился бежать. Девочка тут же начала яростное преследование. Когда же она наконец настигла его и, почти оседлав, таки прижала к земле, виноградина, увы, уже была безвозвратно проглочена. Распластанный петух особенно даже и не сопротивлялся. А чего теперь-то сопротивляться?

И ладно. Обидно, конечно, но ничего. Отряхнув платьице и несколько раз оглянувшись на независимо расхаживающего злодея, девочка направилась в дом.

Со временем девочке стала привычна и буднична дорога в школу. И немногие ее окрестности. Школа была русская и малочисленная. Она наполнялась сдержанным шумом народившихся уже в дальних китайских пределах немногих отпрысков русских семейств, выдавленных с родных мест и просторов Российской империи известными обстоятельствами известной гражданской межусобицы. Некоторые были плодами любви смешанных пар – полукровки, несшие на себе очаровательно-экзотические черты сродства несхожих рас. Столь же экзотически-непередаваемым было порой и их русское произношение. Но к этому все уже здесь давно привыкли. Все-таки столько лет вдали от родины! А многие, как поминалось, и вовсе народились уже здесь, в местных пределах, вполне не подлежащих русским привычкам и языку.

Девочку, с ее необыкновенно чистым, благодаря стараниям отца, русским произношением, чаще всех вызывали к доске, и она, как бы в пример, поучение и назидание прочим, бегло и с необыкновенным выражением читала стихотворные и прозаические опусы великих русских литераторов. Все слушали, замирая. Действительно она любила и читала все это необыкновенно прочувствованно – русская все-таки душа!