Читать «Избранное. Том 2. Повести. Рассказы. Очерки» онлайн - страница 319

Мери Карпентер выступала в печати, по телевидению, но эти выступления почти никаких результатов не приносили. Правительство осталось равнодушным к ее призывам, а сытый канадский обыватель удовлетворится проявлением демократии, предоставившей экраны телевидения и страницы газет и журналов для высказываний человеку из экзотического племени.

Мери Карпентер пишет стихи. Пишет она на английском языке. В ее еще не окрепшем творчестве боль за свой народ, за своих братьев и сестер, которых неумолимо калечит общество, не понимающее, что значит бескорыстно помогать друг другу. Я сделал подстрочный перевод одного ее стихотворения, которое звучит приблизительно так:

Наш милый, любимый ребенок, Как безгранично мы любим тебя, Юного и цветущего… Твоя доверчивость рождает в нас нежность, Заполняет нас с утра до вечера. А-тук! Ты, бесценное наследство нашей любви, В юности слышишь от нас ласку, Речи любви и понимания. Склоняешься в поклоне уважения К земле и к океану, и твои Мысли, и чувства, и все, что ты делаешь, — Достоинство настоящего мужчины, Который убивает живое лишь ради еды. А-тук! Наш милый, любимый ребенок, Что же случилось с тобой? Почему ты нас так надолго оставил И редко радуешь нас кратким своим возвращением, Когда же снова мы будем вместе и счастливы?.. Ты изменился и иначе смотришь на нас. А-тук! В отчаянии мать цепляется за того, Кто ей сын, и чувства к нему Делают ее рабыней любви к своему ребенку… Мы видим уже в тебе белого человека, Уходящего вдаль от нас. Мы словно слуги твои, и от прежнего тебя Осталась лишь тень, и жизнь твоя для нас Покрыта плотным туманом. С каждым уходом твоим Мы теряем тебя навсегда. А-тук!

Да, я видел таких, ушедших от исконных родников своей земли и оставшихся чужими в том мире, который отвергает их. Я видел их в ресторанах и барах. Они сидели в полном одиночестве, уставившись в свои стаканы, где таяли кубики льда, и думали о чем-то своем, сокровенном…

Мери Карпентер уезжала в Лондон поздно вечером. Я попросил ее записать своей рукой адрес в мой блокнот. После имени Мери вывела W-3-244. Внимательно прочитав адрес, я показал на букву и номер и спросил:

— Это почтовый индекс?

— Нет, — ответила Мери, — это мой номер.

— Не понимаю, — пожал я плечами.

— Эскимосы Канады для правительственной статистики не имеют имен. Объясняют это тем, что эскимосские имена слишком трудны для произношения, в написании могут быть ошибки. Поэтому решили каждому эскимосу присвоить номер. Западные эскимосы перед своим номером имеют букву «W» — как у меня, а восточные — «Е». Легко и просто. У нас в Тиктоюктаке номера выбиты на деревянном кружочке, и этот кружочек каждый эскимос носит на шнурочке на груди, рядом с крестиком.