Читать «Любовь и небо» онлайн - страница 54

В каком положении я находился эти несколько секунд – одному Богу было известно. Трепыхались, как у мотылька, крылья, стонали нервюры, ревел от страха двигатель, а моя душа трусливо ушла в пятки. Я был бессилен что-либо предпринять, потому что потерял пространственную ориентировку. Можно утратить многое: деньги, нюх, бдительность, совесть, наконец. Это не смертельно. Но если исчезло пространственное ощущение мира, – ты уже не жилец. В редких случаях такое происшествие заканчивается без летального исхода.

Наверное, я родился в рубашке. Мне дико повезло. Когда коварное облако с презрением выплюнуло меня из своих недр, я мгновенно сообразил, что отвесно пикирую с левым креном. Стрелка указателя скорости угрожающе дёргалась у отметки предельно допустимой.

Я убрал обороты мотора и, преодолев дикую перегрузку, с большим трудом вытащил машину из пикирования. До земли оставалось метров сто.

Смахнув рукавом капли пота, я, как побитая собака, трусливо заторопился на точку. Всё произошло настолько скоротечно, что даже наблюдающий за мной Женя Девин не заметил моего исчезновения. Из скромности я предпочёл умолчать о своём позоре.

Дня через три инструктор послал меня в штаб с донесением о дневном налёте. Штаб находился на отшибе и утопал в сиреневых кустах и кучерявых дубочках. Начальника на месте не оказалось.

– Если пришёл к Луговому, то найдёшь его там, – показал за дом техник отряда. – Снова захандрил. Это с ним частенько бывает.

Я шагнул за зелёную изгородь и увидел лежащего на траве мужчину лет сорока пяти. При моём появлении он встрепенулся и сел.

– Отлетали, говоришь, – сказал он мне как старому приятелю. – Это хорошо. А у тебя-то как дела?

– Пока нормально, – ответил я, прикидывая, с чего это начальник штаба заинтересовался моей персоной.

Он кивнул, сунул, не читая, записку в карман и пригласил:

– Да ты садись, в ногах правды нет.

Я с недоумением взглянул на него, а он пояснил:

– Сын у меня очень на тебя похож. Вот, посмотри, – оживился он и достал фотографию из бумажника.

Со старого пожелтевшего снимка на меня смотрели улыбающиеся лица парня в военной форме и мальчика в феске.

– После возвращения из Испании снимались, на память, – пояснил начальник штаба. – Славное было время.

Мальчик и впрямь чем – то на меня смахивал, хотя в детстве все мы на одно лицо. Стоит ли разочаровывать собеседника, если он видит в тебе придуманного им кумира?

– Лет на пять старше тебя, а уже командир звена, – с гордостью похвастался Луговой, когда я возвратил фотокарточку.

«Интересно, что он подразумевает под «славным временем», – подумал я и с любопытством спросил:

– А как там было – в небе войны, какой бой больше всего запомнился?

Начштаба скупо улыбнулся.

– Какой, говоришь? Да в первый день Отечественной. Полк наш стоял на границе с Польшей, и летали мы на «Ишачках» и «Чайках». Слыхал про такие самолёты? Хоть и старенькие, но в бою проверенные.