Читать «Ашкелонские хроники. 2010 – 2014 (сборник)» онлайн - страница 3

Иду по ней в море… Волны с неохотой пускают меня к себе, но я продолжаю идти. Интересно смотреть, как сквозь волны просвечивает вечернее солнце.

Выхожу на берег. Солнце уже почти село. Провожаю его…

Эфиопка

Идя по улице, я невзначай заметил эфиопку в красивой национальной одежде. Она шла, потом остановилась, нагнулась, что-то подобрала с земли… как я увидел, что-то тёмное и длинное. «Кошелёк», – подумал я.

Она принялась в нём копаться. Я увидел, как она его перевернула и стала вытряхивать. Мне стало интересно.

После этого она положила кошелёк на землю и, о чудо, надела на ногу.

Это был не кошелёк! Это была просто туфля, в которую попал камешек.

Ах мои глаза, глаза… Вы не так хорошо видите. Ах моя вереница тёмных горделивых мыслей, увлекшая от сути вещей. Я подумал: «Нашла кошелёк… Я бы не стал его вытряхивать, я бы постарался вернуть хозяину. А она вытряхнула и положила на место. Как некрасиво!»

Как же я поспешил осудить её… Как мало меня интересовала суть происходящего, и как увлекательна игра гордыни и высокомерия.

Прости меня, Господи, и ты, эфиопка в красивой национальной одежде, прости.

Перекати-поле

Ноябрьское прохладное утро… ветреное, с бегущими по нему облаками и синим небом, которое бывает таким, наверное, только зимой.

Природа постепенно оживает после утомительного полузабытья душного лета. Просыпаются травы и цветы, дремавшие под песками пустырей, и Ашкелон понемногу начинает напоминать далёкую и любимую Россию… Но всё же это не Россия, и об осени тут напоминает разве что опавшая листва старой акации напротив моего дома да дожди с ветрами.

Странно мне было встретить перекати-поле, однако же повстречалось. Не понимаю, откуда оно вообще могло взяться, но таки вот взялось. Лежало возле дороги, а потом, гонимое осенними ветрами, покатилось своей дорогой. А я покатился своей, чтобы никогда больше нам не встретиться.

Перекати-поле… Какое же оно всё-таки удивительное – одухотворённое ветром, взращенное землёй, вспоённое дождями, согретое лучами солнца…

Теперь, свободное от своей изначальной сути живого растения, приняло конечную безупречную форму, приобрело другую суть, став странником. Странником, познавшим полноту жизни и не знающим страха смерти. Странником, который призрачностью своей свободы и иллюзорностью своей новой жизни рассказывает мне об условности небытия.

К морю

Пойми! На небесах только и говорят, что о море, как оно бесконечно прекрасно… о закате, который они видели… о том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь… и почувствовали, что море впитало энергию светила в себя и солнце было укрощено… и огонь уже догорал в глубине… А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море.

(«Достучаться до небес»)

Идя по тропинке к морю, вдыхаю пряный запах сухих трав, смешанный с тонким ароматом цветущих акаций. Почти не жарко, и уже отчётливо слышен шум прибоя. Слышно, как море разговаривает с небом. Море что-то взволнованно рассказывает, а небо с бесконечным терпением внимает неспокойному собеседнику, любуясь своим отражением в изумрудной глади. Иду быстрым шагом и замечаю, даже не успев испугаться, тень пролетевшей птицы, ящеркой проскользнувшую под моими ногами.