Читать «Я не боюсь летать» онлайн - страница 118

Мы познакомились с убогими австрийскими пансионами с их кружевными занавесочками в приемных, подоконниками, уставленными кактусами, краснощекой домохозяйкой, которая неизменно спрашивала, сколько у нас детей, словно забыла, что мы сказали ее двойнику несколько десятков километров назад. А уж особенность двуспальных кроватей с матрацами, разделенными на три горизонтальные секции, где водоразделы приходились на самые ответственные части тела, например грудь или гениталии… И просыпались мы посреди ночи оттого, что один сосок или одно яйцо, о чем я могу только догадываться, защемило между первой секцией и второй или второй секцией и третьей. Мы познакомились и с австрийскими перинами, на которых через час любой становится мокрым как мышь и, как только начинает засыпать, каким-то чудом матрас выскальзывает из-под тебя на пол. Всю ночь приходится их поднимать и укладывать на место, а утром вставать с распухшими губами и глазами – реакция на столетнюю пыль (и другие более вредные аллергены), похороненную в перьях.

Мы ознакомились с завтраками в пансионах – холодный мясной рулет, фабричные упаковочки с джемом, жалкие кусочки масла и громадные чашки café au lait с чахоточного вида пеночкой наверху. Мы познакомились с кемпингами, над которыми стояли запахи сточной ямы, где мылись и чистили зубы над длинным жестяным лотком. А в застойных прудиках, в которых неизменно купался Адриан, плодились комары. Веселые немцы вели с Адрианом блестящие разговоры о его английской походной палатке, под сенью которой оттенка «электрик» мы спали, и расспрашивали о жизни, как чертовски опытные шпионы. Мы познакомились с немецкими кафе-автоматами вдоль автобанов: тарелки с квашеной капустой и сардельки с чесноком, поддоны из промокательной бумаги с рекламой пива, дурно пахнущие туалеты, автоматы, продающие мыло, полотенца и презервативы. Мы познакомились с немецкими пивными садиками с липкими столами и сисястыми официантками средних лет в дирндлах, пьяными шоферюгами, которые отпускали неприличные замечания в мой адрес, когда я на нетвердых ногах проходила в туалет.

Обычно с полудня и до вечера мы были пьяны, закладывали виражи на автобанах в «триумфе» с правосторонним рулем, постоянно поворачивали не туда, куда надо, подгоняемые «фольксвагенами», делающими восемьдесят миль в час, «мерседес-бенцами», агрессивно мигающими фарами и делающими сто десять миль в час, и «БМВ», которые пытались обогнать «мерседесы». Стоило немцу увидеть наш английский номер, как он пытался скинуть нас с дороги. Адриан вел машину как маньяк, оказывался на встречной полосе, петлял, то выезжая на полосу для грузовиков, то съезжая с нее, позволял немцам выводить его из себя и пытался обгонять их. Одна моя часть от всего этого впадала в ужас, а другая получала удовольствие. Мы жили на краю. Мы имели все шансы погибнуть в какой-нибудь жуткой автокатастрофе, после которой не осталось бы ни малейшего следа от наших лиц и от наших грехов. Но я, по крайней мере, наверняка знала, что мне не скучно.