Читать «Жизнь Штефана Великого» онлайн - страница 43

— Добротная работа, — кивнул князь, тоскливо разглядывая казненных, — только его светлость Хамзу надобно снять и поднять на более высокий кол, как подобает старшему по чину.

Не сразу дошли до Стамбула валашские вести: для плохих вестников немые служители Сераля держали наготове шелковые шнурки. И лишь когда зима воздвигла ледяные мосты через Дунай, заторопились к Стамбулу фракийские гонцы, словно нес их на крыльях ужаса полночный ветер.

Оказывается, Кара Ифлак-бей перешел Дунай со своими подмастерьями по кровавому ремеслу и захватил один за другим правобережные города от Чатала до Никополя. Прорвавшись в крепости, он вспарывал животы агам и сердарам; затем прошел огнем и мечом все села подряд. Командиры вели счет сожженным домам и отрубленным головам. Так что вскоре Цепеш смог отправить королю Матвею подробный счет за подписью и печатями: 23 809 голов были сложены в кучу и сосчитаны при нем. Что до других 884 подданных проклятого Махмета, князь клятвенно уверял, что они сгорели в домах. В итоге получается 24 693 убитых.

Синьор Томасси, спеша порадовать сенаторов Республики, отослал в Венецию копию описи. И приписал, что Влад просит срочной помощи у венгерского короля, ибо в ответ на подобный вызов весной неминуемо последует турецкое нашествие. Он же против несметной лавины османов может выставить не более двадцати тысяч настоящих воинов. Конечно, насколько возможно, король поможет валашскому господарю, однако у него у самого немало трудностей и осложнений. Впрочем, главнейший пункт его стратегии теперь осуществлен: Магомет обрушится на Валахию, а не на Венгрию. Пусть же сами мудрые сенаторы и благородный дож решают, как им быть при данных обстоятельствах: послать ли денежную помощь, либо ограничиться дипломатическими акциями. Во всяком случае воевода полон решимости сражаться со всей силой отчаяния, — иного выхода у него нет.

По ратному обычаю Блистательной Порты, войска покинули свои стоянки на третий день после Егорья вешнего в лето 1462 года. День спустя в Стамбуле янычарские отряды доели свой последний бараний плов; аги подняли бунчуки, и трубачи возвестили, что падишах вышел из Сераля на горе западному миру, на страх его властителям.

Военные корабли и суда с припасами пересекли Черное море и, войдя в устье Дуная, поднялись до впадения реки Моравы. Сухопутные войска следовали от стана к стану; всепресветлейший падишах ехал в окружении янычарских отрядов; впереди шла легкая конница — спагии; войска других родов, каждое со своим оружием — сулицами, луками, саблями иль пищалями — шли разными путями, а за ними тянулись тысячи подвод с припасами и харчем — и толпы грузчиков и дорожных рабочих; повсюду скакали на низкорослых и быстрых конях следившие за порядком чауши с боздыханами наготове. Ливийские гонцы спешили разносить султанские грамоты, исписанные кудрявым почерком ичогланов. Сто тысяч ратников вел Магомет в Кара-Ифлакию: покарав Цепеша-Воеводу за небывалую дерзость, он собирался двинуть войско дальше. А при шатре своем держал он нового властителя валашской райи, юного и красивого друга своего Раду Басараба, брата господаря Влада.