Читать «Морские КОТики. Крысобои не писают в тапки!» онлайн - страница 106

Наконец, когда смешанный шум ликования и негодования затих, на сцене остался лежать старый артист в маске, его впалая грудь тяжело вздымалась, а на его коленях сидел такой же старый рыжий кот. Повисла потрясающая тишина. В этом безмолвии великий Сократис спокойно встал, убрал с головы тимпан и, подойдя к поверженному артисту, снял с него маску. Под ней оказалось потное и красное от безумного танца лицо старого комика в обрамлении спутанных седых и рыжих волос. Сократис помог встать несчастному и, по кипрскому обычаю, дважды расцеловав артиста, обратился к собравшимся с речью:

— Сограждане! Последние годы в бесконечной погоне за ускользающим будущим мы стали забывать наше прошлое. Похоже, что и великие Дионисии, предтеча и основа нашего театра, тоже оказались нами забыты. Мы разучились веселиться и предаваться божественному безумию, и только лишь этот чужеземец сумел напомнить нам, как мы были свободны и радостны. Я благодарен ему за это. Конечно, главный приз фестиваля уже вручен нашей прекрасной соотечественнице, и менять это решение нет нужды. Мы найдем способ выразить малую толику благодарности за разбуженные воспоминания. Я от лица жюри принимаю решение наградить артиста специальным призом фестиваля — золотым венком!

На сцену внесли золотой венец. Это был воистину щедрый и, надо заметить, весьма дорогостоящий подарок от благодарного режиссёра. Сократис лично водрузил приз на голову вакхическому танцору. Артист, выглядевший совершенно помятым и подавленным, попросил микрофон и произнес несколько слов на русском языке, после чего произошло нечто на самом деле невероятное и неслыханное. Старик сорвал со своей головы золотой венок и могучим движением дискобола швырнул его далеко в находящийся за сценой обрыв.

Все зрители мгновенно обратились в каменные изваяния, а впереди этой скульптурной группы стоял Сократис с открытым ртом и воздетыми руками. Старый клоун, не обращая на них никакого внимания, взял под мышку своего кота и отправился восвояси. Толпа молча провожала взглядом его тщедушную фигуру. Хитон его промок от вина и пота, гиматий замотался вокруг шеи; устало сгорбившись, тощий и жалкий старик покидал сцену. Но с каким почтением во взгляде провожала его благоговейная толпа, поражённая истинным величием духа этого человека, оказавшегося самым настоящим из всех. Среди зрителей нашлись люди, знающие русский язык. Они помогли перевести то, что сказал артист, обращаясь к залу. Его прощальные слова означали: «Вы так ничего и не поняли».

Костас Калликанзарос, из театра Курион,

специально для «Вестника Кипра».

И ещё одно послесловие, последнее

Я су Фотини!

Я не любитель таких драматических поступков. Но ты — актриса и режиссер, значит, оценишь. Ты так сладко спала, и в ногах у тебя дремала твоя кошка, что будить тебя было преступлением. Думаю, когда ты прочитаешь это письмо, я и мой старый соратник Ричи будем уже далеко. Так далеко, что ты нас уже никогда не найдешь.