Читать «Морские КОТики. Крысобои не писают в тапки!» онлайн - страница 105
Роман Матроскин
Вернее, танцем это было назвать очень сложно. Скорее это было похоже на брачные пляски животных или на ритуальные содрогания первобытных людей. В этом выступлении не было места рассудку, перед пещерным, туземным ритмом барабана, взывавшим к самым корням человеческого существа, отступали все правила. Нелепые движения этой пляски, исполняемой пьяным стариком на котурнах, нарушали все законы пластики и культуры танца.
Цивилизация отступила на второй план и исчезла, остался только человек, танцующий среди камней, на фоне бескрайнего моря, освещённый лишь солнцем. Больше не было никаких законов, одно лишь экстатическое единение с мирозданием, где всё кружилось в безумном танце: небо и земля, звери и люди, жизнь и смерть, боль и наслаждение. Наконец, когда недоумение зрителей достигло своего предела, артист неожиданно запел на древнегреческом, стараясь придавать своему треснутому дрожащему голосу глубину и мощь:
Весь древний амфитеатр пришёл в волнение, зрители вскакивали со своих мест, громко переговаривались и призывали жюри остановить возмутительного шута. Послышался топот ног, свист, кто-то закричал: «Хватит! Уберите же его наконец со сцены! Это какая-то вакханалия!» Но мудрый Сократис, спокойный, как древние скалы, взяв микрофон, невозмутимо заявил:
— Да-да, вы совершенно правы, это и есть самые настоящие безумные пляски, посвящённые Вакху. Не бойтесь, лучше возрадуйтесь, потому что нас посетили великие Дионисии. И пожалуйста, позвольте артисту закончить выступление.
Зрители послушно смолкли до тихого ропота и уже с гораздо большим вниманием стали следить за безумной пляской. В какой-то момент весь зал будто бы вошёл в сумасшедший ритм, задаваемый барабаном, на задних рядах даже стали приплясывать в такт, свободно отдавшись этой оргии единения с окружающим миром. Тем временем возмутитель спокойствия, бесчинствующий на сцене, окончательно вошел в раж.
Он подхватил виноградную гроздь со столика жюри и принялся кидать ягоды в зал. Толстый рыжий кот, все выступление катающийся по сцене, весьма талантливо изображая, будто он напился валерьянки, принялся дико орать и кувыркаться, молотя по сцене подпаленным хвостом.
В конце концов неизвестный артист в маске споткнулся о своего кота и рухнул на камни сцены с высоты своих котурнов. Глиняная амфора полетела в сторону и разбилась, обдав возмущённое жюри брызгами красного вина. Тимпан вырвался из рук пьяного сатира, описал в воздухе широкую дугу и на глазах ахнувшего зала приземлился прямо на почтенную голову Теодолоса, увенчав именитого режиссёра подобием древнего шлема.
