Читать ««В тени Лубянки...»» онлайн - страница 39

Итак, я был готов ехать, но у меня еще не было въездной визы. Я связался с Госдепартаментом не только для того, чтобы получить новый паспорт США, но и для того, чтобы добиться поддержки американского правительства при обращении за советской визой. Так я первый раз встретился с недавно назначенным послом США в СССР, его превосходительством Уильямом С. Буллитом, готовившимся ехать к месту назначения. Я также узнал, что весь штат посольства США в скором времени намеревался отправиться в путь.

Моя первая встреча с послом Буллитом состоялась в Нью-Йорке в отеле «Плаза». Буллит был очень рад, что повезет с собой в Москву американского католического капеллана. Он спросил меня, воспользовались ли представители других вероисповеданий религиозным соглашением, чтобы послать своих священников в Россию. Мы ничего не знали об этом, а позже выяснилось, что я был единственным американским священником, призванным подвергнуть это соглашение проверке. Буллит проявил неподдельный интерес, сказав: «Теперь мы посмотрим, готово ли советское правительство выполнять это соглашение».

Персонал американского посольства планировал отправиться морем из Нью-Йорка 15 февраля 1934 года. Времени было мало, а я все еще преподавал в Колледже Успения. Экзаменационная сессия была в полном разгаре, по пути в столицу я проверял переводы с немецкого в поезде. Оценки за них отправил уже по почте; так я закрыл короткую главу моей жизни, связанную с преподаванием.

Мой визит в советское посольство был подготовлен послом Буллитом. Но я пошел туда один на следующий день после телефонного разговора Буллита с советским послом Александром Трояновским: «У меня здесь находится отец Браун из Конгрегации ассумпционистов, американский католический священник, который обратится в ваше посольство за советской визой. Господин посол, мы рассматриваем это как первую проверку выполнения религиозного соглашения». Следующие слова Буллита рассмешили меня: «С вашего позволения, господин посол, попрошу не финтить!» Конечно, это было сказано в шутливом дружеском тоне, тем не менее в его голосе была твердость. Он очень хотел, чтобы я отправился вместе с ним на том же корабле.

Так я был представлен советскому чиновнику, пусть и в шутливой форме. Поскольку я собирался в Советский Союз на длительный срок, а не в короткую туристическую поездку, я знал, что мое заявление будет рассматриваться особенно тщательно. Моя родословная, сведения об образовании и публичные заявления о Советском Союзе будут скрупулезно исследоваться. Советских чиновников будет интересовать, не высказывался ли я ранее против советского режима. По этому поводу я чувствовал себя спокойно. В то же самое время у меня было сильное предчувствие, что «веселье» начнется с момента моего появления в советском посольстве, и не ошибся. Секретарь по фамилии Гохман принял меня вежливо и предложил длинную папиросу, вариант русской сигареты, сделанной из очень хорошего кавказского табака. Товарищ Гохман засыпал меня вопросами. Почему я хочу ехать в Советский Союз? Знаю ли я там кого-нибудь? Долго ли я намереваюсь там оставаться? Бывал ли я там прежде? Когда я объяснил, что еду капелланом для американских католиков, а также в качестве секретаря и помощника епископа Пия Неве, он слегка нахмурился. Затем стал применять ко мне диалектические методы. Уверен ли я, спрашивал меня советский чиновник, что епископ Неве согласится, чтобы я был его помощником? В качестве доказательства я показал телеграмму, которой предусмотрительно запасся. Тогда Гохман выдвинул другой аргумент: он посоветовал мне подождать, пока епископ уедет из России, а уже затем отправиться в Москву. На это я возразил, что не смогу быть секретарем и помощником епископа, если он уедет, когда я приеду. Мне показалось, что это рассуждение поставило его в тупик. Я заранее изложил все ответы в письменной форме в официальной анкете, отпечатанной на русском и английском языках. В последующие годы я никогда ни на йоту не отклонялся от ответов, изначально изложенных, особенно в ответе на вопрос: «С какой целью вы желаете приехать в Советский Союз?» Даже когда в 1936 году епископ был фактически изгнан из СССР, я продолжал писать: «В качестве капеллана для американских католиков и помощника епископа Неве».