Читать ««В тени Лубянки...»» онлайн - страница 12

По окончании допроса «свидетель» подписал версию следствия, что «Неве не столько занимался там духовными вопросами, сколько главным образом разведывательной работой», продолжая и после окончания Гражданской войны через французское посольство «информировать акционеров в Париже о положении на заводах». Он же дал подробнейшие показания и о тайной миссии епископа Мишеля Д’Эрбиньи как представителя Ватикана, что тот «приехал неофициально и провел реорганизацию среди католичества в СССР, назначил ряд епископов и разделил весь СССР на администраторства, назначив администраторов». Для органов ГПУ не составило труда вскоре определить имена этих тайных епископов и к концу 1927 года изолировать их от паствы: Антоний Малецкий был выслан, Болеслав Слоскан отправлен в лагерь, а Александру Фризону сначала запретили выезд из Симферополя, а затем арестовали.

Позднее, 20 февраля 1929 года был арестован и настоятель прихода Святых Апостолов Петра и Павла отец Карл Лупинович по подозрению «в шпионаже и участии в контрреволюционной организации», но после многочасового допроса освобожден, вынужденно подписав составленные следствием показания о епископе Пие Неве, практически не отличавшиеся от выше приведенных обвинений «о шпионской деятельности» посланника Ватикана, епископа Неве.

* * *

Следующим шагом чекистов стала изоляция отца Потапия Емельянова, одного из последних оставшихся на воле католических священников восточного обряда. Он был арестован в своем приходе в селе Нижняя Богдановка Донецкой области 27 января 1927 года. При обыске у него изъяли главный компромат — письма священника, затем епископа Пия Эжена Неве, в последние годы отправляемые им лишь с оказией. Многие выдержки из писем послужили серьезным основанием для обвинения отца Потапия в «контрреволюционной деятельности». Доказательством вины стали, например, такие строки из писем, вошедшие в материалы следствия: «Этим Папа доказывает свое внимание к русскому народу, свое миролюбие и желание, чтобы не было причин для недоразумений»; «Пусть все усердно молятся за меня, дабы Господь дал мне разумение и силу!»; «Всего лучшего, дорогой отец Потапий, посылаю от всего сердца архипастырское благословение Вам, всем знакомым».

Вменялось в вину отцу Потапию также и многократное получение через Эжена Неве материальной помощи от Ватикана в начале 1920-х годов. Причем признание Потапием Емельяновым этого факта с объяснением, что деньги и продукты он получал для своих прихожан-крестьян именно в годы страшного голода в начале 20-х годов, следствием квалифицировалось как подкуп православных с целью обращения их в католическую веру, что и подтвердили «свидетели» из его села: «За переход в католичество Емельянов обещал и раздавал денежные ссуды, покупал одежду и обувь, и хозяйственный инвентарь»; «По заданиям Неве Емельянов различными способами старался проповедовать унию и католизировать православных».