Читать «История пива: От монастырей до спортбаров» онлайн - страница 56

3 августа путешественники собирались начать переправу через разводье на двух каяках, груженных упакованным снаряжением. Нансен услышал сзади шум и просьбу Йохансена подать оружие. Обернувшись, он увидел, что на Йохансена напала затаившаяся во льдах медведица, которая пытался укусить его за голову. Недрогнувшим голосом Йохансен сказал: «Вы должны поторопиться, если не хотите опоздать». Герои Дикого Запада со своими револьверами и те вряд ли бы управились быстрее, чем Нансен, выхвативший из каяка обрез и всадивший в медведицу заряд с расстояния 2 м. В XIX в. джентльмены оставались таковыми и в самом сложном положении. Только на следующее Рождество Фритьоф и Ялмар сочли свое знакомство настолько тесным, что стали обращаться друг к другу на «ты».

Через четыре дня перед ними открылась вода. Соратники забили последних собак, погрузили на каяки все, что могло поместиться, и продолжили путь морем. Они полагали, что находятся с северной стороны Земли Франца-Иосифа, однако скоро выяснилось, что расположенная на востоке по левую руку от них суша не соответствовала никаким ранее известным приметам. Возле крутого скалистого берега приливные воды шли к западу. Нансен и Йохансен уверенно продолжили путь вперед, надеясь достичь южной оконечности Земли Франца-Иосифа, где можно было встретить других исследователей и вместе с ними вернуться в цивилизованный мир.

Вскоре наступила осень. Уже в конце августа ночи стали холодными и берег начал покрываться новым льдом. Нансен и Йохансен констатировали, что продолжать путь было бы нежелательным. Они приступили к сооружению зимнего лагеря и пополнению запасов. Последние дни перед тем, как вода окончательно покрылась льдом, они посвятили добыче моржей. Осенний морж набирает жировой запас и, будучи забит, не тонет. Даже одинокий охотник на каяке может отбуксировать его к берегу. Подъем туши весом в тонну на берег – уже дело другое. Поэтому зимовщики свежевали добычу и резали ее на куски прямо в прибрежных водах, складывали мясо на моржовую шкуру рядом со своей землянкой и покрывали другой шкурой. Благодаря морской воде мясо было достаточно соленым для жарки, а его сохранение обеспечивал в качестве гигантского холодильника местный климат. Разумеется, иногда нужно было забегать в землянку погреться. Примусный спирт и керосин давно закончились, но моржового жира было в достатке. Землянку согревал и освещал скатанный из бинта фитиль, который торчал в жестяном блюдце среди кусочков жира.

Зиму 1895/96 г. спутники по большей части провели греясь под медвежьими шкурами. В их землянке было не теплее, чем в современном холодильнике. Нансен писал, что внутри иногда бывало очень мило, когда обледеневшие стены сверкали в свете мигающего язычка коптилки. Снаружи стояли сорокаградусные морозы и завывал арктический ветер. Пропитавшаяся жиром одежда липла к коже и истерлась на сгибах. Тепло она совершенно не держала, что не прибавляло желания выходить на улицу. В феврале Нансен записал в дневнике: «Странный образ жизни – лежать вот так в течение всей зимы в нашем логове, ‹…› безо всякого дела». Он также записал, что «жизнь наша не могла назваться особенно приятной», но добавил при этом, что никто из них не терял надежды. Больше всего, по словам Нансена, он скучал по книгам, чистой одежде и нормальной еде и, уж наверное, не отказался бы от кружечки пива.