Читать «Мать ветров: рассказы» онлайн - страница 80
Кришан Чандар
Но вдруг Кульдип Каур оборвал смех и обратился ко мне серьезно:
— А сколько ты… сколько ты получаешь за эти свои рассказы?
— Да примерно столько же, сколько и ты. А чаще всего — ничего. Написав рассказ, я несу его редактору. А тот заберет рассказ, поблагодарит меня, но денег не дает. Такой порядок способствует блеску и процветанию газеты.
— Зачем же ты тогда занимаешься такой ерундой? Почему не чистишь ботинки, как мы? Вот что я тебе скажу, бросай-ка ты свои рассказы и приходи к нам. Мы примем тебя в свою компанию и станем звать Бадбекха Латиф. Согласен? Давай руку!
И Кульдип Каур крепко пожал мою руку.
— Но имей в виду, что каждый день тебе придется Давать по четыре анны полицейскому. А если в какой-нибудь день ты не сможешь их заработать, то… Это никого не касается, откуда ты их возьмешь. Хоть воруй, но четыре анны отдай! Кроме того, раза два в месяц тебе придется посидеть в полицейском участке.
— Это еще зачем?
— Этого и мы не знаем. И хотя каждый из нас и дает полицейскому по четыре анны, все равно он два раза в месяц ловит нас и отводит в участок. Такой уж у него порядок. Он говорит: «Что я могу поделать?»
— Ну хорошо, два раза в месяц в полицейский участок.
— Раз в месяц побываешь в суде, где будут разбирать твое дело и приговорят тебя к штрафу в две или три рупии.
— Но почему же? Ведь я даю полицейскому четыре анны?
— Э, друг, полицейскому ведь тоже надо жить! Не понимаешь, что ли, Вшивая литература?
— Вшивая литература все понимает, — сказал я, хитро подмигнув Кульдип Каур, и мы оба принялись хохотать.
В это время к нам подошли Мадхубала и Кокку. Они обливались потом и едва переводили дух.
— Ну как, перестал болеть живот? — спросил я Мадхубалу.
— Перестал, только теперь очень есть захотелось!
— И мне тоже, — сказал Наргис.
— Может быть, поедим иранского плова? — предложил Нами.
— А потом снова заболит живот, — сказал Кульдип с горечью. — Снова пойдем бегать и снова захотим есть?
— Я могу дать две пайсы, — сказал Нами.
— Я вношу анну, — сказал я.
Каждый дал сколько мог, и набралось четыре анны. За пловом послали Нами. Во-первых, потому, что он был самым маленьким, а во-вторых, потому, что повар из ресторана симпатизировал ему и мог дать сверх двух порций третью или порции положить побольше.
Когда Нами ушел, я спросил ребят:
— Вы каждую ночь здесь ночуете?
— Да, все, кроме Мадхубалы, — ответил Кокку. — Мадхубала обычно ночует дома, но сегодня он остался с нами.
— Где ты живешь? — спросил я Мадхубалу.
— В Сайене. Там у меня мать.
— А отец?
— Отец? Откуда мне знать отца? Возможно, какой-нибудь сетх из соседнего квартала.
Понемногу все мальчики затихли. Они сидели пришибленные, словно кто-то им дал пощечину. Дети, у которых не было опоры, не было родителей, не было имени и дома, пытались заполнить недостаток любви и ласки песнями из кинофильмов:
Где ты, мой любимый? Где мой отец? Где мать? Где брат? Где вы и кто вы? Зачем вы произвели меня на свет и бросили на безжалостные камни мостовой, чтобы всю жизнь терпеть побои и оскорбления!