Читать «Мать ветров: рассказы» онлайн - страница 131

— Дай ты ему сказать! — вмешалась Мумтаз. — Пусть он тоже скажет то, что думает!

В глазах у нее снова заблестели слезы. Пракаш благодарно посмотрел на нее и сказал:

— Я еду на смерть! Я знаю, что не вернусь обратно. Я еду, чтобы пролить свою кровь в борьбе с японским фашизмом! — Муби слушал молча. Пракаш продолжал: — Сегодня впервые после долгого времени мне хочется выпить. Так мучает жажда!..

Хамид насмешливо сказал:

— Хорошее желание, мой мальчик! Пей вволю перед тем, как умереть!

Пракаш продолжал, не обращая никакого внимания на его слова, словно размышляя вслух:

— Когда я думаю обо всем, что творится вокруг, я часто спрашиваю себя: «Что же мне делать?» Ни английский фашизм нехорош, ни японский. Что же делать? Оставаться безмолвным? Всегда, всю жизнь оставаться безмолвной жертвой этого рабского страха, наблюдая, как в моей стране бесчинствуют и грабят мой народ англичане, а за ними японцы? Видеть разоренными и опустошенными поля, деревни и города моей родины и сидеть сложа руки? Когда рабскому терпению и покорности наступает конец, им на смену приходит дерзновение и упорство. Когда народ бывает низведен до самой низшей степени рабского состояния, в нем умирают все человеческие чувства, все страсти, желания и чаяния, кроме двух: ненависти к рабству и стремления к свободе. Но кто, будучи безмерно угнетаем, бесстыдно и упрямо продолжает мириться со своим рабским положением, тот недостоин свободы и никогда не сможет получить ее! Вот почему я хочу пролить свою кровь, сражаясь против японского фашизма! Решаясь на этот шаг, я выступаю против всей разбойничьей системы фашизма, потому что она, несомненно, существует в каждой части мира. И хотя лицом к лицу, в открытом бою с нею бьются пока лишь немногие из наших союзников, однако несомненно то, что и моя борьба и моя смерть сделает этот фашизм более слабым, фашизм, заразное дыхание которого доносится уже и до ваших домов!

Пракаш внезапно замолчал. Он взял стакан пива и, отвернувшись к окну, начал пить его медленными глотками.

Провиз спросил его:

— Тогда почему же ты не идешь воевать с англичанами? Они ведь тоже не лучше японцев и тоже грабят твою страну.

Хамид, смеясь, сказал:

— Наверное, Пракаш не хочет одновременно воевать на два фронта. Вспомните только, как туго приходится Гитлеру, допустившему такую оплошность!

Все засмеялись. Один Муби продолжал молчать. Шам снова обратился к нему:

— Ты так и не заговоришь?

Муби тихо сказал:

— До тех пор пока разговор будет касаться политики, я буду молчать, ибо мне даны на этот счет особые инструкции. Но я хотел бы, не нарушая этих инструкций, все же сказать кое-что о том, что я сейчас думаю… Когда я приехал в Индию, мне рассказывали очень много всяких вещей и об индийском народе и о вашей стране. Многое из этого, как я после понял в результате собственных наблюдений, оказалось вымыслом. Я, вероятно, не решился бы сегодня здесь на такое откровенное признание, но ведь завтра я уезжаю на фронт…

Все слушали его в глубоком молчании.