Читать «Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров» онлайн - страница 134

Конечно, вы понимаете, что эти события нельзя назвать преднамеренными. Вы знаете, что люди обычно зевают и чихают не потому, что им этого хочется. Зевание и чихание – непроизвольные рефлексы. Вы понимаете, что люди обычно падают не ради шутки и далеко не так изящно, как хотелось бы. Мы просто зависим от законов гравитации. И конечно же, вы не думаете, что солнце беспокоится о вашем комфорте или что камни разложены для опоссумов, желающих почесаться. Вы знаете, что бессмысленно спрашивать у камней, для чего они существуют, или говорить, что у неживых объектов имеются намерения.

Так ли это? Психолог Эвелин Россет считает, что мы никогда не вырастаем из наших детских ошибок атрибуции намерений. Мы считаем что-то непреднамеренным не потому, что наш детектор молчит или сообщает об отсутствии намерения. Даже во взрослом возрасте легковозбудимый детектор намерений усматривает во всем происходящем замысел. Единственный способ распознать в событии случайность – это проигнорировать детектор намерений, отклонив его первоначальное суждение и заменив на более обоснованное решение.

Детям сложно не поверить своему детектору намерений, потому что они многое не знают о таких вещах, как физика или тонкости человеческого поведения. Они просто не знакомы с биологической природой рефлексов, таких как чихание, или с силами, которые определяют форму камней или орбиты небесных тел. Взрослея, мы набираем опыт и знания о непреднамеренности таких явлений. Нам нужно это изучить. Что же касается нашего чрезмерно усердного детектора намерений, то он встроен в нас изначально. В исследованиях с участием детей выяснилось, что он начинает работать уже в первые месяцы жизни. Пока мы маленькие, детектор говорит нам, что все происходящее преднамеренно, и, пока мы не узнаем о мире больше, мы верим ему. Когда мы становимся старше, наш детектор остается таким же гиперактивным, как и раньше, мы просто начинаем чаще сомневаться в правильности его подсказок. Когда мы видим, как кто-то упал, мы знаем, что это случайность, но некая часть нашего мозга продолжает нашептывать: «Он специально так сделал».