Читать «Великая игра. Птицы. Ледяной замок. Рассказы» онлайн - страница 38
Тарьей Весос
Странные слова.
— Почему ты так говоришь?
Вместо ответа ее рука дважды коснулась его щеки. Как хорошо. И все будто отодвинулось далеко-далеко.
— Спи, Маттис.
— Словно птичье крыло, — сказал он, думая о легкой руке.
Хеге спокойно ответила:
— Да, мы с тобой здесь… как всегда. Не бойся.
Он чуть не рассказал ей правду, которая привела его к ней. Но если я объясню тебе все, ты этой ночью больше уже не уснешь, думал он.
— Что ты хочешь сказать мне? — спросила она, потому что хорошо знала его. Маттис вздрогнул.
— Ничего!
— Ну ладно, скажешь когда-нибудь потом, а сейчас давай спать.
Он мечтал, чтобы ее рука снова прикоснулась к нему, но мечтал напрасно.
А те черные глаза.
Теперь они затянуты пленкой.
И сверху лежит большой тяжелый камень.
Но если они уже взглянули на человека, тут не помогут ни пленка, ни камень.
— Хеге, — осторожно произнес он.
Она не ответила, наверно, спала уже по-настоящему — он был рядом, и она успокоилась.
Часть вторая
18
Луга, засеянные клевером, были так близко, что ветер, дувший с той стороны, приносил через лесок их запах. Начался сенокос.
И опять Маттиса беспокоило, что он оказался в доме как бы главным. Разве он не наймется к кому-нибудь работать на сенокосе? Это требование висело над ним с утра и до вечера. Взрослый свободный человек — нельзя же и в самом деле в разгар страды целые дни бить баклуши.
Дома у них о сенокосе даже не вспоминали, но в любую минуту к ним мог явиться посланец из какой-нибудь усадьбы с просьбой прийти и помочь убирать сено. Поэтому Маттис и был сейчас главнее, чем Хеге. А для того, кто так не уверен в себе, это и хорошо и плохо.
Они слышали, что рано утром и поздно вечером на лугах уже стрекочут косилки. Маттис многозначительно покашливал, теперь у него было на это право, сенокос имел к нему самое прямое отношение. Верно, скоро уже придут и за ним.
Нет, никого.
Нет, у них здесь по-прежнему было тихо.
То есть Хеге, как обычно, вязала и вязала с молниеносной быстротой. Появлялись новые кофты.
Но и в этот день опять никто не пришел. Маттис покашливал, словно желая напомнить, что он все еще ждет. Никто не пришел за ним и на другой день.
Вообще-то и Хеге и Маттис заранее знали, что так и будет. В поселке всем было известно, как работает Дурачок. И Хеге с Маттисом знали об этом, однако, когда стрекочут косилки и все кругом до седьмого пота сушат сено, человек невольно надеется, что позовут и его.
— Они теперь работают очень быстро, — словно оправдывая их, сказал Маттис. — У них машины.
Хоть он и пытался говорить равнодушно, он был явно взволнован: ну как тут будешь главным человеком в доме. Перед сном он сказал:
— А вальдшнеп лежит под камнем.
Хеге остановилась и недовольно спросила:
— Ну и что?
— Да нет, ничего, он лежит под камнем, что бы я ни делал.
— Ты пустомеля, — резко сказала Хеге и пошла к себе. Но, дойдя до своей комнаты, она уже пожалела об этих жестоких словах.
— Я брякнула, не подумав, — сказала она.
Маттис удивился. Так легко Хеге никогда не отказывалась от своих слов. Он воспользовался случаем и сказал ей: