Читать «Радость и страх. Рассказы» онлайн - страница 46
Джойс Кэри
Стордж думает: «Ему кажется, что я с самого начала проявил слабость, но это не слабость. Просто я не лишен человеческих чувств. А впрочем, с этим покончено. Это я решил твердо. Да вернись я к ней после того, что случилось, - любая катастрофа будет мне только заслуженной карой». Он вспоминает презрение Табиты, ее жестокость, представляет себя банкротом, притчей во языцех, изгоем. И тут же в нем подымается желание, такое острое, такое мучительное, что ноги не держат и пот выступает на лбу. «Но это возмутительно, - думает он, - это страшно. Эта женщина меня погубит».
Медленно бредя по тротуару, он начинает постигать, что так тревожит Джобсона, какие новые бездны ужаса его подстерегают. И этот ужас гонит его вперед, мутит голову, шепчет: «Да ну же, решайся. Сейчас ты еще можешь спастись».
От чего спастись? Он сам не знает; может быть, только от окончательного решения. И на следующий день, бледный, дрожащий, он сидит в закрытом кэбе, который во весь опор несет его на Вест-стрит. Как большинство сумасшедших, он сознает, что сошел с ума. Он понимает и позорность, и опасность своего положения; и чем больше презирает себя, тем острей его радость. Он посыпал главу свою пеплом и молится о том, чтобы быть втоптанным в грязь.
Неужели Табита уехала? Он этого не переживет. Он стрелой взлетает по лестнице и, застав ее за штопкой чулок, вскрикивает, разражается слезами, падает на колени и целует ее руки.
Табита сильно удивлена, слегка рассержена. - Осторожно, милый Фред, у меня иголка. Почему ты не предупредил, что приедешь?
Но, поняв, что он явился с повинной и готов пообещать, что ноги Джобсона больше не будет в ее квартире, она постепенно смягчается. Да что там, такой доброты он от нее и не ожидал. Она целует его в лоб - ни разу еще она его не целовала; берет с него обещание не уходить; замечает, как втянулись у него щеки, и советует попринимать сироп Пэрриша; ласково попрекает его за привычку простужаться и хлюпать носом - Совсем как Джонни - и предлагает купить ему теплый нагрудник. Ему страшно, но она держится так добродушно и снисходительно, что он захлебывается от любви. Он уже клянет себя за слепую ревность, он говорит: - Ты моя жизнь, Берти.
- Да, Фред, - воркует она, - я очень за тебя беспокоюсь. А нагрудник купи обязательно. Если будет шерстить, я подошью батистом.
- Родная моя!
- Но я вот о чем думаю, Фред, тебе нужно какое-нибудь интересное занятие. Мужчина не может жить без всякого дела.
- У меня дела фирмы отнимают достаточно времени.
- Это не то, в контору ты не можешь не ездить. Нет, что тебе действительно нужно, так это... ах ты господи, я ведь обещала, что не буду...
Наступает долгое молчание. Потом откуда-то, словно из внутренностей Сторджа, слышится хриплый голос: - Ты про журнал?
- Понимаешь, Фред, это же для тебя, это было бы тебе так полезно. Отвлекало бы мысли от скучной работы.