Читать «Очень приятно, Ниагара. Том 1» онлайн - страница 35

На моих глазах Иннокентий прошел несколько стадий своего развития, постепенно превращаясь из простоватого Кеши в колеблющегося Инока, потом в возрождающегося Кента и стал достаточно социализированным Ноки. Как будто, встретив «кузнечика» на стадии яйца, мне довелось быть свидетелем невероятного превращения его в личинку, а потом и в имаго.

Наша дружба была причудливым переплетением парадокса и гармонии. Как будто встретились два разных мира, совершенно недружелюбных и диаметрально противоположных, но разложив их на паззлы, нам удалось совместить все впадины и выпуклости в доселе невиданную картину симбиоза антагонистов.

Послушная девочка из положительной семьи и представить себе не могла, что для многих сверстников картина жизни рисовалась не белой гладью на маркизете, а свинцовыми красками по бетону и ржавчине. Театральные студии, художественные и музыкальные школы, спортивные секции, репетиторы – все то, что составляло радостную каторгу всесторонне развивающегося ребенка, находились за гранью осязаемого «запущенными детьми подворотен». Блатная феня и побои, никотиновый чад, алкогольные пары и черствый кусок хлеба, по-братски разделенный с любимым псом на ужин, не могли возникнуть и в фантазиях благовоспитанных домашних детишек.

Мы с Кешей в кругу общения друг друга смотрелись так же неуместно, как деревянный огородный туалет-конура посреди жемчужины Екатерининского Дворца – Янтарной комнаты. Мы ставили опасный социальный эксперимент, появляясь вместе на званых вечеринках и в домах своих друзей и знакомых. Опасный потому, что, во-первых, рисковали вызвать шок у завсегдатаев компании, во-вторых, вполне могли стать персонами нон-грата для личных контактёров.

У меня походы по кешенским местам вызывали странное чувство, как будто в кинотеатре смотришь фильм с другой стороны экрана – с задника. Обычные персонажи, привычные объекты и понятные движения превращались в замысловатых монстров, неузнаваемые абрисы и диковинные танцы. В обществе доходило до абсурда и даже скандалов, так как переварить наш малосъедобный тандем персон ленивые желудки-обыватели могли далеко не всегда.

Однажды Кеша затащил меня в ночную сауну, где собирались его друзья-приятели. Наше появление, кроме ожидаемых приветствий, вызвало некий ажиотаж. Присутствующие самцы, уже слегка под «кайфом», наперебой предлагали мне присесть, выкурить «косячок», побаловаться водочкой, попарить косточки, поплавать в бассейне, полежать на кушетке и даже «дать джазу по-быстрому». Невозможно было реагировать на это серьезно, потому что телодвижения и звукоподача моментально вызвали у меня ассоциации с игривыми четвероногими. Всем известно, что собака, возжелавшая развлечься, поднимает переднюю лапу или делает игровой поклон, подносит предметы, с которыми ей хочется поиграть или прыгает вокруг, при этом зачастую стараясь привлечь внимание лаем. Весь спектр заигрываний был к моим услугам. Но самки! Прожигая во мне огненными взорами немилосердные дыры, присутствующие в количестве двух дамы моментально приняли враждебный вид: нарочито подтянутые позы, грудь колесом, хищный прищур, нервные покачивания ногой, перекошенные щели ртов, злобно обнажающие оскал, и рычащие звуки комментариев. Как есть – собачья стая. Мне до крайности стало весело! Чтобы прекратить поток злобно-игривого внимания к собственной персоне, пришлось буквально по-собачьи демонстрировать покорно-трусливые условные сигналы. Спрятавшись за спину Иннокентия, я поспешно отводила едва наметившиеся взгляды, втянула голову в плечи и даже пригнула колени. На вопросы отвечала едва слышным плаксивым кряхтением и выбрала для посадки самый дальний и незаметный угол. То, что я не из их стаи, было понятно всем, но вот показывать змеиное жало было бы непростительной ошибкой. Терпение, к слову сказать, – великий инструмент в деле препарирования чужих душ, а инстинкт исследователя и привел меня в самое жерло кузницы затейливого маргинального увеселения.