Читать «Очень приятно, Ниагара. Том 1» онлайн - страница 34

– Пусть что? Зимородки?

– Не обращай внимания, работай! Пустельги и зимородки – это враги… естественные, – пояснила я и еле слышно добавила, – для кузнечиков.

Ритуал составления и сожжения списка скверны продлился до темноты. Кеша мучительно и коряво царапал запыленной ручкой по листу-долгожителю, в раздумчивости надолго останавливаясь. Я, тактично удалившись на пару метров, весело дрессировала рыжую псину и подсказывала новоявленному писателю возможные примерные варианты для заполнения манускрипта. Составленный документ был смят и раздавлен негодующей лапой автора и предан торжественному аутодафе на остатках кострища. Какое-то время мы радовались как дети, одолевшие сказочного джинна. И даже мой новый рыжий друг вертел хвостом как пропеллером, разнося по участку остатки жженой бумаги.

– Вот, демонов твоих убили, с чего начнешь новую страницу своей жизни? – спросила я, закрепляя успех.

– Начну…… С новой прически. Давно надо бы постричься. Да я ж безработный, денег нет, поэтому стричь меня будешь ты.

– Я?!? Решил покончить новую жизнь самоубийством? Единственная стрижка, которую я сделала в своей жизни, стоила мне, восьмилетней, моральной порки. Зато ненавистный кактус получил по заслугам!

– Сойдет. Пусть будет кактус. Сама придумала мою новую жизнь, вот и расплачивайся!

– Я тебе лучше денег дам на парикмахера.

– Да ну, на фиг. Начинать … с долгов не буду. Короче, будешь стричь! Завтра.

Мой доморощенный дебют мастера куафюры, надо признать, не блистал, но все же облагородил запущенный образ «кузнечика». Кроме того, сама жертва интуитивного судьбоносного эксперимента совершила почти подвиг. Одежда была выстирана и отчасти выглажена. С обновленным кавалером мы двинулись в магазин за положенным призом, – решили отметить первый шаг чаепитием с тортом. По понятным причинам меценатом питательного мероприятия выступила я. Принесенные из супермаркета покупки Кеша старательно выложил на стол.

– Не поняла, а это откуда? – мой удивленный взгляд и указующий жест были направлены на кучку шоколадных конфет, которых, я точно знала, в магазинных приобретениях не числилось и дома быть не могло.

– Мой вклад, – победно сообщил Иннокентий.

– Ты их украл?!?

– Почему сразу украл? Конфеты на прилавке были? Были. Их можно было трогать? Можно. Мог я попробовать парочку? Мог. Но я поступил честно, – не съел их. А то, что они нечаянно упали в мой карман и покинули магазин, так это случайность. Ну, хочешь, я отнесу их обратно?

– Не хочу. Все это дело твоей совести, я в службе охраны не работаю. Но есть эти конфеты будешь сам. И, пожалуйста, в моем присутствии своих криминальных фокусов больше не показывай. Ладно?

Раскаяние и стыд, проступившие на лице Кеши, были явным моральным триумфом, победой душевного прогресса над вынужденной безнравственностью выживания. Мне очень хотелось подтолкнуть, подпихнуть этого нескладного, запущенного, наивного парня, дать возможность раздвинуть тюремные горизонты его недужного сознания, прочистить воздуховоды радости и мечты, отпереть громоздкие запоры темницы для неожиданных впечатлений и событий, привести к порогу его ментального узилища удивительных и мудрых людей, заляпать казематные краски его жизни яркими пятнами открытий и восторга. Мы не волшебники, но иногда способны совершать настоящие чудеса. Главное в мистическом деле вершения чудес – свято верить в результат, так как сомнения тут же подрубают корень безнадежного предприятия.