Читать «Рядовой Рекс (сборник)» онлайн - страница 186

– Почему ты говоришь – был? Он же тогда ушел.

– От меня-то ушел… Но был и у него свой еж… Ладно, не хотел рассказывать, да, видно, придется. Были у меня недавно гости, из милиции. Три дня дознавались, что да как. Чуть с собой не увезли, ей-богу!

– Чего им понадобилось?

– Понадобилось… Ерофея-то нашли. Туристы набрели. По ружью только и узнали. А так – почитай, один скелет да тряпки.

– Кто же это его?

– На меня грешили. Не свел ли, дескать, счеты за тот выстрел… Разобрались, конечно. Невинный я. А Ерофея-то лось укокошил!

– Как так?

– А так… Стрельнул он его, да не добил. А раненый лось – это, поди, пострашнее тигра. Недаром в старину говорили: «Идешь на медведя – заказывай гроб. Пошел на лося – готовь и попа». Поставил Ерофей ружьишко в сторону, сунул за пазуху рукавицы, чтоб, значит, ловчей работать – дело-то зимой было, – достал нож и пошел сохатому горло резать. Спереди, дурак, подходил. А у лося вся сила в передних ногах. Ударит – как из пушки пальнет! Такие березы валит, что ого-го! Ну, вложил, видно, все силы в последний удар… В общем, пробил Ерофею грудь навылет. Пять ребер как не было. А на копыте – рукавица. Так и лежали рядком. Одни кости остались.

– Да-а, побольше бы таких… ежей.

– Эхе-хе, Андрюха, – вздохнул Парменыч, – молодой ты, горячий. А жить-то всем хочется – и ежам, и змеям. Ты эту злость сохрани, в нашем деле без нее нельзя. Но не дай тебе бог озвереть! Для чего мы здесь поставлены? Блюсти закон. И не какой-нибудь, а человеческий. Ты посмотри, Андрюха, сколько здесь всего: лес, вода, звери, рыбы, птицы – и все твое! Шерстнев говорит, надо быть рачительным хозяином природы. Что он понимает?! Мотается по асфальту… Пока не станешь частью всего этого, – и он взмахнул рукой, – ничего не поймешь и будешь бегать по закраинам леса.

Парменыч облизнул пересохшие губы и вдруг сросил:

– Ты подранков добиваешь?

– А как же, – обиделся я.

– Жалко, значит, и ты из доброты сердечной облегчаешь муки, так? – выкрикнул он в лицо.

– Ну… так, – растерялся я.

– А если больной, старый… лось. Все равно задерут волки. Долгая, мучительная смерть. А ты – с ружьем. Поможешь… лосю? – сорвался на шепот Парменыч.

– Н-не знаю… Н-нет, не смогу, – раздавленный чем-то непонятным, ответил я.

– А где же твоя доброта?! – свистящим шепотом выдохнул Парменыч. – Ты же человек и должен понимать, как это больно, когда горит нутро!

И вдруг он обмяк, обвис, и только пальцы до синевы в ногтях комкали друг друга. Почему-то мне стало жутко. Спотыкаясь о весла, я перебрался на нос лодки. А Парменыч как-то по-детски вздохнул, посмотрел сквозь меня и виновато сказал:

– Садись к мотору… Что-то у меня… с руками. От холода, видно.

* * *

Через день начался охотничий сезон. Две недели гремела ружейная канонада, тарахтели моторы, металась над заводями ошалевшая от пальбы птица. Так же метался и я: то лез в чужую лодку и пересчитывал добычу, то ковырял землю около костров – искал утиные перья, то часами наблюдал в бинокль за «подозрительными». Странно, но никто не обижался…

Как я ни старался, как ни лез из кожи, так никого и не оштрафовал.