Читать «Феликс Медведев. Козырная судьба легендарного интервьюера, библиофила, игрока» онлайн - страница 52

Пламенный партиец, наивно верящий в светлое «завтра», он до последнего вздоха будет считать годы террора против собственного народа «досадной опечаткой истории», а НКВД – ужасным злобным клоном чистой и честной ЧК.

После череды кошмарных в своей нелепости, но «целевых» допросов решением комиссии было зафиксировано – виновен. Николая Бухарина расстреляют через год, в подмосковном поселке Коммунарка, на бывшей даче Генриха Ягоды, ставшей по указанию Ежова расстрельным полигоном для нескольких десятков тысяч людей. Семью Бухарина, как семью «врага народа», постигнет тяжкая участь изгоев на родной земле.

Годовалого Юрочку отберут у матери, лишат фамилии отца и отдадут в детский дом. 23-летняя Анна, не пожелавшая даже под страхом смерти отказаться от любимого человека, будет приговорена к расстрелу.

– Я шла на расстрел в шапке Сталина, – Анна Михайловна горько усмехнулась.

– В шапке Сталина?! – изумился Феликс. – Как это так?

– Это было мое случайное наследство… В конце 1929 года, после конференции марксистов-аграрников мой отец, а, возможно, и Сталин, из двух пыжиковых шапок, висящих на вешалке рядом друг с другом, выбрал не свою… По обоюдному согласию шапки вновь не были обменены. В единственной посылке, которую до своего ареста успела передать мне мать, оказалась и эта шапка. Так, по иронии судьбы, шапка Сталина оказалась на мне, когда меня вели на расстрел…

После многочасового интервью с классиком советской литературы Василем Быковым. На вопрос корреспондента о самом сильном потрясении в его нелегкой жизни писатель-фронтовик ответил: «Самое большое потрясение, я думаю, ждет меня, как и все человечество, впереди: это успех или неуспех перестройки. Потому что слишком много на нее поставлено». Что ж, настоящий  писатель – всегда провидец

Анна Михайловна с содроганием вспомнила тот черный день, который едва не стал последним в ее жизни.

– Двое с револьверами в кобуре вывели меня из помещения на дорогу, ведущую к оврагу. Это было под вечер… В мглистой дали предвечерних сумерек виднелся тот зловещий овраг, о котором я уже знала, с редкими березками, забрызганными человеческой кровью. Я сделала несколько шагов, и вдруг во мне наступило ощущение того, что я полностью отрешена от жизни. То был конец – конец восприятия реальности… Мы остановились у самого края оврага. Я обернулась, вдали бежал человек в светлом полушубке. «Назад! Назад!» – кричал он…

Почти теряя сознание, Анна узнала, что расстрел ей заменили многолетней тюрьмой. В этой же сталинской шапке она и провела весь срок заключения, до самого 1952 года. Увидеть же сына и рассказать ему горькую историю его сиротства, а главное, кто его отец, Анна Михайловна сможет только спустя много лет, когда 20-летний юноша, ни на день не терявший надежды встретиться с мамой, приедет к ней в Сибирь.

Узнала сына по глазам – таким же лучистым, как в младенчестве… А как только он заговорил, у нее защемило сердце: тембр голоса, жестикуляция, выражение глаз – точно отцовские…