Читать «Феликс Медведев. Козырная судьба легендарного интервьюера, библиофила, игрока» онлайн - страница 51

Ирина Владимировна Вертинская

…Анюта влюбилась в Николая Ивановича еще в детстве. Веселый, обаятельный умница, эрудит, полиглот, одаренный художник и увлеченный ботаник, он часто бывал у Лариных и был единственным среди друзей отца, кого она называла на «ты» и даже слегка фамильярничала – «Николаша». Бухарин с нежностью относился к девчушке, с удовольствием болтал с ней о разных детских заботах, смешил забавными рожицами в альбомах, но, конечно, о ее чувствах не подозревал. А чувства только крепли с годами. По странному совпадению, первое девичье признание в любви Бухарину доставил Сталин. Юная воздыхательница, сжимая в дрожащей ручке стихотворное послание, заканчивающееся детски-трогательным «Видеть я тебя хочу. Без тебя всегда грущу», металась по подъезду дома, где жил обожаемый Николаша. Она никак не могла решиться и позвонить в дверь, как вдруг увидела Сталина, поднимающего в квартиру Бухарина, и подбежала к нему. Она знала, что Бухарин и Сталин дружили.

– Иосиф Виссарионович, здравствуйте! – радостно обратилась она к Сталину.

– Здравствуй, – негромко ответил тот.

– Передайте, пожалуйста, этот конверт Николаю Ивановичу, – попросила Аня.

– От кого? – спросил Сталин и повертел бумагу в руках.

– От моего папы, Ларина. Там написано…

– Хорошо, девочка, – кивнул Сталин.

Глядя вслед удаляющемуся Иосифу Виссарионовичу, взволнованная Анечка, конечно, и подумать не может, что та самая рука, что сейчас бесстрастно несет конверт с признанием в любви, спустя несколько лет так же бесстрастно задушит эту любовь… Анюта, сохранившая верность своему ненаглядному, такому счастливому и такому несчастному мужу, останется «книгой единственной, из которой не вырван его портрет».

– Молчать!.. – кричал Бухарин на наркома-садиста Ежова, когда тот прямо на Пленуме ЦК обвинил его в убийстве народного любимца Сергея Кирова. – Молчать!

Лицо Бухарина было искажено болью чудовищного обвинения, но никто не решился сказать слово в защиту опального соратника. Прошлые заслуги только ухудшили его положение. Бред обвинений пополнился намеком на убийство Максима Горького. Бухарин чувствовал, что близится тот день, когда он, как и многие другие, будет арестован и брошен в подвалы Лубянки. Анна не отходила от него все последние месяцы перед арестом и учила наизусть его послание-завещание, адресованное «будущему поколению руководителей партии». Любимая работа в «Известиях» уже не приносила радости… Когда его вызвали на Пленум ЦК, он знал, что уходит навсегда.

– Николай Иванович упал передо мной на колени и со слезами на глазах просил прощения за мою загубленную жизнь, – рассказывала Феликсу Анна Михайловна, заново переживая те жуткие минуты. – Просил воспитать сына большевиком…

– Ситуация изменится, обязательно изменится, – твердил он. – Ты молода, ты доживешь… Клянись, что сумеешь сохранить в памяти мое письмо!

Я поклялась. Он поднялся с пола, обнял, поцеловал меня и произнес дрожащим голосом:

– Смотри, не обозлись, Анютка! В истории бывают досадные опечатки, но правда восторжествует!