Читать «Останется при мне» онлайн - страница 76

– Слишком долго уже. Я это прекращу, как только смогу.

– Но какие чудесные люди! Можно подумать, это им улыбнулась удача. Какой день! Я поверить не могу. Самая настоящая весна.

Голос у нее сонный, язык чуть заплетается. Целую ее и чувствую бурбон у нее на губах.

– Засыпай, – говорю ей. – Следующий выход твой. Ты не должна подкачать.

В другой комнате остались только Эбботы и Стоуны. Либ и Элис опорожнили пепельницы, выбросили бумажные тарелки и убрали бутылки. Теперь они моют бокалы, Эд вытирает, Дэйв, сидя на кушетке, играет им на флейте. После нестройного хорового рева – лютеранский гимн, блюз, детская народная песня; этот чистый трепетный звук с придыханием, этот задумчивый одинокий звук деревянного инструмента ласкает ухо. Входная дверь открыта, сквозняк уносит клубы табачного дыма. Вечерний воздух мятно холодит распухшие ноздри.

Флейта умолкает. Все поворачиваются ко мне.

– Как она?

– Нормально. Уложил ее в постель.

– Это было чересчур для нее. Нам следовало сообразить.

– Это мне следовало сообразить. Но нет, ей было очень хорошо с вами. Она просит передать, чтобы вы не спешили расходиться, ей нравится шум дружеской компании.

– Она лапочка, – говорит Элис, – а вечеринка была замечательная, мы страшно тобой гордимся и знаем, что ты пойдешь далеко. Но сейчас нам пора. Мы так долго у вас пробыли, что я забыла свой адрес.

– Где-то на Лейк-стрит, – говорит Эд. – Не волнуйся, я найду дорогу. В машине есть компас.

Верхняя одежда – на вешалке за дверью. Пока разбирают и надевают, снова является Сид. Первое его побуждение – сразу уйти вместе с остальными, но я уговариваю его ненадолго остаться. Уходящие поздравляют меня в очередной раз. Да, Салли права: можно подумать, это им повезло, а не нам.

Передо мной стоят две женщины – именно они организовали и срежиссировали это веселье: рыжеватая блондинка со светлыми ресницами и тоненькая темноглазая смуглянка, обе очаровательные – вот бы у меня были такие сестры! Одна за другой они встают на цыпочки и серьезно, торжественно целуют меня в губы – а потом мгновенно разражаются хохотом. От одной пахнет виски, от другой терновым джином. От такого обилия нежности я чувствую себя настоящим турком.

– Возьми остатки своего окорока, – говорю я Белым Ресницам. – Мы с ним обошлись по-свински. Но с твоей стороны это было замечательно: прямо как Иисусовы хлебы и рыбки.

– Оставь себе, – возражает она. – Пока Салли будет в больнице, будешь есть по кусочку и думать обо мне.

Еще поцелуи. Чмок, м-м-м. И выходят на холод, громко смеются, мигом соображают, что слишком сильно шумят, говорят друг другу: Тс-с и тихо удаляются. Милые люди, самые лучшие. Когда они поворачивают за угол, до меня доносится последний привет от инструмента Дэйва – коротенькая трель флейты Папагено: Тиририририм! Тиририририм! И наступает тишина – точно пыль садится; я закрываю дверь.

– Ну, – спрашивает Сид, – какие ощущения?

– Сид, ну откуда, черт возьми, я знаю? Книгу нигде еще не видели – только в издательстве. Если критики что-нибудь вообще о ней напишут, то, скорей всего, раздраконят. Первые романы прямиком идут в корзину, читатели слыхом о них не слышат, авторские отчисления даже аванса не покрывают. Так, по крайней мере, мне говорили. Спроси меня в октябре, у меня к тому времени сложится свое скромное мнение.