Читать «Придорожная собачонка» онлайн - страница 2

Поиски

Все думаешь, что должен существовать некий текст, в котором каким-то образом отразилась суть того чудовищного, что обнаружилось в этом веке. Читаешь дневники, воспоминания, репортажи, романы, стихи — всегда с надеждой и всегда с одним и тем же результатом: не то. Только робко пробивается мысль: правда об участи человека на земле не та, которой нас учили. Нам страшно даже попытаться ее назвать.

Не мой

Всю жизнь разыгрывать, что он и мой, их мир, Сгорая со стыда за это шарлатанство. А что поделаешь? Ударься в крик, Начни пророчествовать — кто тебя услышит? Экраны, микрофоны — всё у них. А типы вроде нас бредут по тротуарам, Бубнят себе под нос. Спят в парке на скамейках И на асфальте в переходах. Тюрем Не хватит рассовать всю эту голытьбу. Молчу и усмехаюсь. Меня достанешь, как же. Я с избранными за одним столом.

Суд

Последствия наших поступков. Совершенно непредсказуемые — ведь наши поступки самым разным образом связаны с обстоятельствами и поступками других людей, хотя, наверное, какой-нибудь безупречно работающий компьютер мог бы эти последствия вычислить. С обязательной поправкой на случайность — ибо как рассчитать, чем закончится движение бильярдного шара, ударившегося о другой шар? Можно, впрочем, утверждать, что ничто не происходит случайно. Так или иначе, оказавшись перед точно просчитанным итогом своей жизни (Страшный суд), есть отчего прийти в изумление: стало быть, я в ответе за все зло, совершенное против моей воли? Стало быть, на другой чаше весов добро, которое я не собирался творить и о котором не подозревал?

Anima

Он все больше писал о женщинах. Что это значило: то ли годами подавляемая anima, хоть и запоздало, стремится к освобождению? То ли его подсознание, до сих пор обретавшее свободу только в стихах, берет на себя роль ласковой докторши, которая, прежде чем коснуться тела, должна снять с него доспехи?

Старухи

Старые безобразные мужчины и женщины, в особенности старухи с палками, еле волочащие ноги. Тела, некогда прекрасные, гибкие, предали их, но в каждой теплится огонек сознания, оттого и удивление: «Неужели это я? Не может быть!»

И я любил

И я любил смотреться в зеркала. Пока не понял по себе, что значит «Путь всякой плоти». Бунтовать — зазря. Кто пожил, знает — и сидит тихонько.

Достаточно ли сознания

Когда-то мне казалось, что достаточно одного сознания, чтобы избежать повторения, то есть той же судьбы, что у других смертных. Это ерунда. Но само отделение сознания от тела, признание его колдовской мощи — довольно знать, чтобы заворожить, — не так уж глупо.