Читать «Период полураспада» онлайн - страница 202

– Гуля, я не поняла, ты решила остаться в Москве насовсем? – Татка не соглашалась быть эгоисткой, даже в компании сестер, и по привычке сменила тему. – Объясни, я не понимаю этого?

– Да, Гуль, я тоже не понимаю совершенно, – подхватила Танюшка. – Тут ничего хорошего не будет. Неужели ты считаешь по-другому?

– Не то чтобы по-другому… Недавно встречалась со старым знакомым из фонда Heritage, американским политологом, который занимается Россией. Он сказал, что первые четыре года будет еще ничего, просто по инерции, а потом, когда его… изберут на второй срок, начнется полный распад…

– И зачем тебе тут оставаться?

– Не знаю… В Америке у меня нет работы, кроме Всемирного банка. А туда я точно не вернусь, мелко… После того, как я тут столько прошла, и хорошего, и плохого. Пока есть возможность работать и зарабатывать деньги тут, я буду здесь. Придет полный… трендец, тогда и буду решать. А пока тут, с мамой.

– Ладно, сестренки, хватит о грустном. – Таня наполнила стопки. – Давайте, выпьем за двадцать первый век. За Чуню, Журочку и всю нашу семью.

– От нашего рода осталось всего два наших мальчика, – вздохнула Татка. – Это не укладывается в голове. Так несправедливо. Но пусть, по крайней мере они будут счастливы.

– Да, – произнесла Гуля. – В Америке…

Прошло полтора десятилетия двадцать первого века, заполненных множеством событий трех сестер четвертого поколения – Татки, Гули и Танюшки – и двух атомов поколения пятого.

Таткин муж, Янош, умер в начале нулевых. Татка осталась в Будапеште одна, занимается технологическим аудитом металлургических предприятий. Ее клиенты, в основном российские предприятия, и она то и дело мотается в Москву.

Лена переехала в Лондон, потом, волею исключительных обстоятельств, на которые так богата ее судьба, оказалась снова в Москве.

Танька вырастила Журочку, тот с блеском окончил Yale, университет Лениной мечты для своего сына. Игорь Пикайзен стал блестящим скрипачом, лауреатом одного из самых трудных скрипичных конкурсов – имени Тадеуша Вроньского – и совершенным американцем: не бережет руки, профессионально играет в футбол, катается на горных лыжах. Так же, как и Юра, тоже ставший американцем.

Поработав после колледжа график-дизайнером, Юра пришел к выводу, что его истинное призвание – дизайн архитектурный и стройка. На архитектора он, однако, учиться отказался наотрез, но мать и не настаивала. С каждым годом они любят друг друга все больше, десятилетие взаимной злобы оба вспоминают с горечью, а то, что его преодолели, – с благодарностью друг к другу. Юра благодарен и «дому на опушке», где в любви растили его мать и бабушка, он перестроил его, повторяя, что это «семейное гнездо», хранящее память деда и бабушки. Ждет, когда наконец в него вернется и мама, – не век же ей сидеть в России.

Юрий и Эрин Котовы в Нью-Йорке пару раз ходили на концерты Игоря. Юра рассказывал матери, что таких звуков скрипки он не слышал никогда: скрытая страстность, глубоко запрятанные, но такие отчетливые чувства и никакой концертной показухи… Но дружить? Пока им этого не надо, они еще слишком разные. Зато наконец теперь по-настоящему полюбили друг друга и сблизились их матери. Они встречаются не чаще пары раз в год, но им это не мешает. Жизнь и мир снова изменились. Достаточно увидеть родное лицо в фейсбуке, бросить мейл, позвонить по скайпу. Ведь когда они встречаются в Москве, они не могут оторваться друг от друга, понимают друг друга с полуслова, будто и не расставались. Гуля теперь печется в Москве о тете Ире с дядей Витей, которые, надо признать, стали сдавать…