Читать «Черноводье» онлайн - страница 252

Степан, все так же следя за тающими в небе облачками, задумчиво проговорил:

– Можить, твоя правда! Помереть завсегда легче!..

– Раз моя правда, – сказал Лаврентий, поднимаясь с земли, – пошли, мужики, работать!

…К обеду прогнали вторую борозду, окольцевав загон.

На стане усталые люди молча хлебали затируху, прикусывая жестковатой, уже переросшей колбой. Иван Кужелев отставил пустую чашку и улегся на землю. Рядом с ним растянулся на земле Степан Ивашов и с наслаждением вытянул ноги.

– Так бы лежал, не двигаясь, всю жизнь! – прикрыл глаза Степан.

– Не улежишь, комар заест! – ухмыльнулся Иван и припечатал ко лбу зловредную тварь.

– Это точно! – Ивашов открыл глаза.

– Я смотрю, проложили первую борозду! – проговорил Иван, ожесточенно растирая на лбу комара.

– Проложили, в рот ей ноги! – внезапно озлился Степан и снова закрыл глаза.

– Первая борозда, она всегда самая трудная! – заметил Жамов. – Мне отец рассказывал, как они с дедом поднимали нарезанную им землю. В целике корней почти не было, но зато дерновина степная – жесткая, как проволока. Тоже помучились, но ведь разделали! А? Какая земля там сейчас – не земля, а пух! – Голос у Лаврентия дрогнул, и он угрожающе закончил: – Ниче, мужики, и тут разделаем!

– Разде-елаем! – съязвил Николай Зеверов. – Ты нащет деда говорил, я и подумал. Наши прадеды в России землю пахали, деды в Сибирь пришли целик поднимать, нас за болото, в тайгу загнали, тоже целик поднимаем… Можить, и наших детей тоже погонят куда-нибудь. Дак скоко нам еще этого целика поднимать?

Мария, собирая грязную посуду в ведро, зло проговорила:

– Правильно думаешь, Николай! Особливо с нашей властью, обязательно куда-нибудь сошлют. Россия-то – она вон какая! Места в ней много…

– Ну спасибо, успокоила! – усмехнулся Николай.

Мария посмотрела на парня и грустно закончила:

– Че – успокоила! Сам не видишь: всю жизнь только отстраиваемся и отстроиться все не можем! – И женщина раздраженно загремела грязной посудой.

После обеда с пахотой стало немного легче. Умный крестьянский конь сам шел по борозде. Пласт земли, отваленный плугом, ложился ровнее, но все равно приходилось его приминать. И корни… корни, словно паучья сеть, густо переплели таежную дерновину. Впрягшись вместе с лошадью в плуг, люди настойчиво поднимали таежный целик.

В конце четвертого дня деляна была распахана. Лаврентий выдернул плуг из последней борозды и медленно распрямился, растирая руками онемевшую поясницу. Он оглядел повлажневшим взглядом распаханный участок, перекрестился и умиротворенным голосом проговорил:

– Слава те господи! Кажись, маленько зацепились!

У распаханного загона собралась вся бригада. Захваченные торжественным моментом, некоторые бригадники крестились, другие с радостью смотрели на распаханное поле, отливающее в лучах вечернего солнца лаково-черным цветом.

Лаврентий тихо, с каким-то затаенным торжеством, проговорил:

– Ну что, мужики, и мы дожили до радости! Завтра овес сеять начнем. Припоздали немного, но ничего… Овес, даст Бог, – вырастет!