Читать «Привидения русских усадеб. И не только...» онлайн - страница 125
Александр Владимирович Волков
Рылеев в думе «Видение Анны Иоанновны» (1822) оставляет от «изувеченного призрака» Волынского одну лишь голову, с укором устремляющую очи на виновницу его гибели. Анну призывают «к Творцу на суд священный», куда затем призвали Ивана Грозного. По воле поэта разговорчивая голова напоминает императрице:
После этих дерзновенных речей голова не исчезает и нагло таращит очи на трепещущую царицу.
Другим предзнаменованием для Анны был ее двойник, встречу с которым описал И.И. Дмитриев. Поздним вечером часовые замечают расхаживающую по тронному залу императрицу. Они удивлены – по их сведениям, Анна пребывает в постели под неусыпным взором герцога Э.И. Бирона. Приглашенный в зал Бирон, увидев самозванку, бежит докладывать императрице. Насмотревшись днем на отрубленную голову, Анна устало зевает: «Цесаревна Елизавета озорничает!» Однако фаворит вытаскивает ее из кровати и ведет в зал под охраной взвода гренадер с заряженными ружьями. «Кто ты?» – вопрошает Анна самозванку. Та, думая, что ее не узнают, усаживается на трон. Императрице надоедает спектакль, она приказывает гренадерам стрелять, а сама идет спать. Напуганный двойник исчезает. Утром к Анне возвращаются ее страхи, и она поднимает на ноги Бирона с новостью: «Это был вестник моей смерти!»
Смерть настигла Анну 28 октября 1740 г., а накануне случилось еще одно видение, о котором поведал Н.И. Греч в романе «Черная женщина» (1834). Гречу рассказал об этом событии приятель, беседовавший с очевидцем – корреспондентом Академии наук астрономом Шретером. Таинственная процессия с ярко горящими факелами вышла из-под арки петербургского Адмиралтейства, проследовала до ворот Зимнего дворца и скрылась в них. Часовые ничего не заметили, зато прохожие, среди которых оказался и Шретер, различили в толпе факельщиков безголовый труп Волынского, а с ним двух или трех императриц.
Кошмары подстерегали Анну на каждом шагу. В романе И.И. Лажечникова «Ледяной дом» (1835) Волынский (живой, не мертвый) подсовывает государыне в тумане сани, окруженные множеством факелов: «Большие огненные пятна (от свету из домов), как страшные очи привидения, стояли в воздухе; по разным местам мелькали блудящие огоньки… Невидимые лошади фыркали и ржали; невидимые бичи хлопали». «Да – это гроб! это похороны!., меня живую хотят похоронить!..» – вопит перепуганная Анна. Похоронили Анну чин по чину, и хотя призрак императрицы нигде не объявлялся, ее не раз извлекали из гроба на потребу читающей публике.
Елизавета Петровна, столь мило разыгравшая ненавистную ей Анну, с возрастом сама прониклась инфернальными страхами. Она пугалась темных ночей, когда на Руси принято совершать государственные перевороты; кладбищ, с которых тянуло запахом мертвечины; и гробов, имевших обыкновение валиться с катафалков как раз напротив Зимнего дворца. Екатерина II лицезрела огненного змея, летающего над Зимним дворцом. Змей, между прочим, искал не колдуна, чтобы унести его на тот свет, а женщину, чтобы сжить ее с этого. По деревенским поверьям, огненный змей посещает бабу, тоскующую по мужику, и доводит ее до самоубийства.
