Читать «Непридуманные истории, рассказанные неутомимым странником сэром Энтони Джонсом. Том 1» онлайн - страница 16

В шесть утра я был на пляже и быстро насобирал мидий, ныряя почти на пятиметровую глубину. В шесть тридцать я уже не был голодным. Я поджарил мидии на костре, используя вместо сковородки кусок железа, и тут же их съел. Много! Подтянулись ребята из Академии и тоже захотели мидий. Я предложил натуральный обмен: 15 мидий за стакан (7 копеек) белого молодого вина, которое из бочек, похожих на квасные бочки в Ленинграде, разливали прямо на пляже. Вино и мидии задали правильное утреннее настроение и задолго до обеда я сгенерировал несколько идей, которые будущие заслуженные и народные художники великой страны немедленно принялись претворять в жизнь.

Идея номер 1. Любой ценой достаём 74 копейки и трёхлитровую банку с крышкой. Крышка должна очень плотно прилегать. Покупаем 12 стаканов вина по семь копеек. Переливаем в банку, закрываем крышкой, потом я ныряю и прячу банку в гроте на дне. Там холодное течение. В полдень бочка с вином уезжает с пляжа и больше не возвращается, а на её месте воткнута палка с табличкой «Холодное вино 20 копеек стакан». Далее понятно. Идея работала неплохо, но не долго. Сохранить вино до полудня удавалось редко, точнее, ни разу! Зато мы научились доставать то по 60, а то и по 80 копеек по утрам. Кто пустую бутылку принесёт, и мы её тут же сдаём, кто у сберкассы десять копеек выпросит или на дне моря… Курортники бросают, уезжая. Я не помню, чтобы кто-то из нас к обеду оставался на ногах. Уж больно сильно это молодое белое раскачивало. Плохо только, что питались однообразно – одни мидии!

Идея номер 2. Ищем и находим плоские овальные камешки. Заслуженные вместе с народными их быстренько – быстренько разрисовывают: «Привет из Крыма!» и кипарисик, «Привет из Алупки!» и два кипарисика, и всё в таком же духе. Особенно преуспевал Модильяни. Я уже почему-то не помню, как его в действительности звали, но он успевал размалевать больше всех камешков. А потом требовал из нашего скудного «общака» больше вина, чем выдавали другим. Но его творчество конечно же уступало и по форме, и по содержанию работам в будущем очень известной художницы Танечки Ч. У неё кипарисики были поизящней и «Привет из…» поаккуратней. Пока будущие творили я, бегая вокруг Воронцовского дворца и прячась от дружинников, эти произведения исскуства «реализовывал» многочисленным курортникам. Так как с сувенирами в ту пору в Крыму было не особенно, товар «шёл» хорошо и рубли текли рекой. А мы перестали питаться мидиями. Потом случилось главное!

В один из забегов вокруг Воронцовского дворца я натолкнулся на мужика. Он сидел на скамеечке и продавал ракушки. Ракушки назывались рапанами. Люди их иногда покупали. Мои художественные поделки смотрелись круче и интересней, но что-то мне подсказывало, что-то подсказывало… что-то… Бинго! Есть идея номер три, и я прямо тут же на месте договариваюсь с Василием Ивановичем (мужика действительно так звали). Василий Иванович оказался водолазом из Мисхора. На следующий день я с моей помошницей и лучшей художницей в моем творческом коллективе Танечкой Ч. набиваю только что выловленными рапанами рюкзак за рюкзаком. Надо было спешить. Запах у неочищенного рапана в любую минуту мог стать невыносимым. А нам на автобус. Из автобуса нас всё-таки высадили километра за два до Алупки. Очень сильно пахло! И даже два рубля, предложенные кондукторше в качестве компенсации, не выручили. Но дело было сделано. До Алупки мы добрались пешком. Там прямо на пляже выварили и вычистили первые двести рапанов. Потом опять «Привет из Крыма» в исполнении моей помошницы, а сверху мебельным лаком, чтоб блестело!.. И наступила хорошая жизнь! Душа развернулась и запела… Какие открылись горизонты… А мысли: «И на хрена мне этот институт…», «Надо жениться на Таньке… В Крыму с шестнадцати можно, а мне семнадцать…», «Скуплю все рапаны в Крыму, фабрику откроем…», «Домой не вернусь…».