Читать «Непридуманные истории, рассказанные неутомимым странником сэром Энтони Джонсом. Том 1» онлайн - страница 110

На обдумывание ситуации ушло время, которое я потратил заодно на поиск лавки, где продаются телефонные карточки. А решил я вот что. Я звоню жене в Питер. Она, захватив с собой толстый свитер, шерстяные носки, шапку, перчатки, нижнее бельё, выезжает в Калининград. Там сидит на вокзале до тех пор, пока там же не нарисуюсь я собственной персоной. Связь через подружку! Которая в Питере на телефоне. А на улице всё холоднее и холоднее, уже минус 15! Жена информирует, что телевизор сказал: «Через три дня в Питере будет минус 30!» – значит здесь, в Польше, уже завтра-послезавтра! Буран с морозом так и идут по пятам от самой Голландии! А пока я, купив на заправке карту Польши, прокладываю маршрут на север в Калининград! Решил срезать около 200 км, передвигаясь не по шоссейным, а по просёлочным дорогам. Я думал, – это только у нас в России дороги нестандартные, мягко говоря! Времени в обрез, моя-то уже в дороге. Подремав часик, беру направление на север. По дороге надышался польской зимней глубинкой, зарывался в снег, перебирался через раскачивающийся над рекой мост. Искал, где поесть, где машину заправить. Проезжал мимо Треблинки – какая-то гнетущая, жуткая природа – такая же, как и история этих мест. В бывшей Пруссии дороги стали лучше, температура упала до минус 20. Пошёл снег. Я устал. Начались глюки. Передо мной стали падать на дорогу деревья, некоторые деревья летали. Краем глаза уловил название населённого пункта «Добре място» (Доброе место!), автобусная остановка. Всё! Остановился. Сплю, спокойной ночи, и уснул. Сколько проспал – не знаю. Проснулся от того, что в боковое стекло, залепленое снегом, кто-то настойчиво стучится. Опускаю стекло, стоит пьяный молодой поляк и спрашивает:

– Ты русский?

– Ну, русский, – отвечаю.

– Тогда у тебя должна быть водка! – не вопрос, а утверждение.

– Нет! – и пытаюсь закрыть окно! Он же засмеялся и продолжает:

– Если ты русский, то у тебя есть водка, а если нет водки, то ты не русский или тебя просто нет, ты мне мерещишься! Давай разберёмся! – Но я отбился! Он ушёл. А я опять уснул. Но не тут-то было. В этот раз я проснулся от того, что в дверь машины скреблась мышь. Опустив стекло, я никого не увидел и уже хотел опять закрыться, как услышал звук, похожий на стон. Звук шел окуда-то снизу. Я выглянул в окно. Рядом с машиной на снегу лежал тот самый поляк!.. Он полз ко мне долго. У него была цель доползти, поэтому и дополз. Поляки упёртые! Было так холодно, наверное, минус 25, что ещё немного и он должен был замёрзнуть! Я не дал этому случиться и затащил Збигнева, так звали поляка, в машину. Говорить он уже не мог, только мычал, и промычал в направлении домов в метрах ста от нас. Я подъехал, он промычал, что надо остановиться здесь. Остановились. Я помог Збигневу добраться до двери дома и подняться на второй этаж, а там он взял себя в руки. Было видно, что ему очень страшно. Он открыл дверь комнаты, в которой кроме кровати ничего не было, а на кровати лежали подушки и одеяла, одеяла, одеяла. Я всё понял. И не раздеваясь, сняв только кроссовки, я зарылся в эти одеяла. А Збигнев ушел, и я стёрся из его памяти навсегда. Вы, наверное, догадались, что комната не отапливалась, а на улице было минус 30!