Читать «Аффект: практика судебной психолого-психиатрической экспертизы» онлайн - страница 77
Коллектив авторов
Как указывалось выше, одной из форм исключительных состояний является патологический аффект. По данным М.С. Доброгаевой (1989), с течением времени произошла эволюция взглядов на патологический аффект, границы которого были значительно сужены за счет выделения из этой группы аффективных реакций у душевнобольных, острейших реактивных состояний, острых депрессивных реакций, уточнения границ физиологического аффекта. Наряду с этим большое значение в возникновении патологического аффекта придавалось органической патологии. По мнению J. Fleszar-Szumigajowa (1975), патологический аффект выступает как показатель «патологичности» почвы с возможным, но необязательным сумеречным расстройством сознания, а диагностика и судебно-психиатрическая оценка основываются на степени патологичности почвы. Автор подчеркивает, что степень аффективно суженного сознания только тогда имеет право быть названа патологической, когда к его оценке могут быть применены не психологические критерии, связанные с физиологическими закономерностями, а клинические, основанные на патофизиологических нарушениях.
С точки зрения современных исследований, патологический аффект – это кратковременное психотическое состояние протекающее в форме взрыва с внезапным появлением на фоне аффективного напряжения, связанного с психотравмирующим поводом, болезненного нарушения сознания с дезориентировкой в окружающем, искаженным восприятием в виде расстройства схемы тела, гиперакузий или гипоакузий, психосенсорных расстройств, дереализации, иллюзорных нарушений – в ключе доминирующих переживаний, но в отрыве от действительности, с агрессивными действиями в виде двигательных автоматизмов с характерными для аффективного взрыва экспрессивными и вегетативно-вазомоторными реакциями, с последующим критически наступающим истощением физических и психических сил или терминальным сном
Испытуемый Д., 22 лет, обвиняемый по ст. 105 ч. 1 УК РФ в убийстве отчима К., проходил комплексную судебно-психолого-психиатрическую экспертизу в ГНЦ ССП им. В.П. Сербского 03.10.2000 г. Из представленных материалов уголовного, личного дел, медицинской документации об испытуемом известно следующее. Отец страдал хроническим алкоголизмом, ушел из семьи, когда испытуемому было 2 года. Беременность испытуемым протекала с токсикозом в 1-й половине, отеками и высокими цифрами АД во 2-й половине. Роды со стимуляцией, родился в асфиксии, проводились реанимационные мероприятия. Детские дошкольные учреждения начал посещать с годовалого возраста, отставал от сверстников в развитии, часто болел простудными заболеваниями, до трех лет перенес краснуху, пневмонию. По характеру формировался плаксивым, обидчивым, неуравновешенным. До 8-летнего возраста отмечались эпизоды снохождения и сноговорения, испытывал страх темноты, боялся собак. В 6-летнем возрасте после падения в реку стал «панически» бояться воды. В том же возрасте в автомобильной аварии получил черепно-мозговую травму с признаками сотрясения головного мозга, показаний для стационарного лечения у него не было, получал соответствующее амбулаторное лечение.
В общеобразовательную школу был определен с 7-летнего возраста. На занятиях был расторможен, несобран, быстро уставал, программу усваивал плохо, часто жаловался на головные боли, недомогания, вялость, слабость. С 10-летнего возраста головные боли стали возникать в утренние часы, иногда сопровождались тошнотой и рвотой, трудности в учебе усугубились – при ответах на занятиях сильно волновался, на лице появлялось выражение страха, быстро уставал, усилились раздражительность и двигательная расторможенность. В связи с указанной симптоматикой лечился амбулаторно, а с 27.01.88 г. по 23.04.88 г. – стационарно в детской психиатрической больнице, где ему был установлен диагноз: «Церебрастенический синдром вследствие органического поражения центральной нервной системы многомерной этиологии».
В подростковом возрасте у Д. заострились характерологические особенности (раздражительность, вспыльчивость), стал конфликтным, время предпочитал проводить в компании асоциальных подростков, периодически уходил из дома, бродяжничал, употреблял алкогольные напитки. Закончил 7 классов и ПТУ, получил специальность токаря, непродолжительное время работал на заводе, но не смог проработать больше месяца, так как «от гула станков неимоверно болела голова», начались головокружения. После увольнения более года искал «подходящую» работу. 06.03.95 г. был осужден по ст. 144 4.2 УК РСФСР (за кражу) на 2 года лишения свободы условно с отсрочкой приговора на 1 год. Судебно-психиатрическую экспертизу в тот период не проходил. В дальнейшем работал автослесарем, с обязанностями справлялся.
03.07.96 г. был призван в Вооруженные Силы в строительные войска, где сразу же столкнулся с неуставными взаимоотношениями – старослужащие его унижали, избивали, причиняя повторные ушибы головы, будили по ночам, заставляли выполнять всю грязную работу. В тот период испытуемого все «раздражало, злило», вызывало протест, он не любил находиться среди незнакомых людей, настроение у Д. было пониженным, беспокоили ночные кошмары, возникали суицидальные мысли. В связи с указанной симптоматикой он был осмотрен психиатром и стационирован в психиатрическую больницу на ВВК, где находился с 22.08 по 22.10.96 г. Его психическое состояние в тот период характеризовалось пониженным настроением, он был вял, астенизирован, медлителен, хмур, мрачен, сидел, низко опустив голову. Во время беседы с врачом на вопросы отвечал с раздражением, рассказывая о психотравмирующей ситуации в воинской части, плакал, отмечалась выраженная вегетативная реакция. В отделении держался обособленно, часто жаловался на головные боли, усталость, вялость. Был установлен диагноз: «Последствия раннего органического заболевания головного мозга с эмоционально-волевыми нарушениями», и определены ограничения к прохождению воинской службы. После увольнения в запас часто менял места работы, так как не «сходился характером с начальством».
С марта 2000 г. Д. работал продавцом на рынке, продавал чехлы для автомобилей. Согласно производственной характеристике, за время работы он показал себя как хороший, грамотный, исполнительный работник, нареканий и дисциплинарных взысканий у него не было, с товарищами по работе он был отзывчивым и доброжелательным, в употреблении спиртных напитков и наркотических веществ замечен не был. По месту жительства каких-либо жалоб на испытуемого не поступало. Д. наблюдался консультативно в ПНД, однако к психиатру не обращался, на учете у нарколога не состоял.
Как следует из материалов уголовного дела, Д. обвинялся в том, что 04.07.2000 г., находясь в своей квартире, совершил убийство своего отчима К. (с которым длительное время были конфликтные взаимоотношения) – нанес последнему не менее пяти ударов в область груди и шеи, от которых К. скончался на месте. В ходе следствия Д. показывал, что он ночью 04.07.00 г. по просьбе отчима купил две бутылки водки, приготовил закуску, которую вместе с ножом принес к отчиму в комнату. В ходе разговора отчим стал оскорблять его мать и девушку, угрожал расправиться с матерью, поджечь квартиру, когда они с девушкой будут спать. Пояснял, что при повторных оскорблениях отчимом матери почувствовал себя униженным, подавленным, испугался, что возникнет драка, в голове промелькнула мысль: «все – надо уходить», но «тут все как сорвало». Свои последующие действия помнил смутно, фрагментарно. Так, «в руке оказался нож», и он ударил отчима. Далее помнил, что какое-то время сидел около отчима, «оказавшегося на полу», разговаривал «то ли с ним, то ли с самим собой», «местами помнил», как выходил на лестничную клетку, а «утром проснулся в постели».
При комплексном обследовании в Центре было установлено следующее.
<…>
При расспросе о взаимоотношениях с отчимом дает выраженную вазовегетативную реакцию, темп речи у него ускоряется, голос становится громче, раздражается на задающего вопросы врача, озлобляется, перебивает, тут же плачет, корригируется с трудом. Удается выяснить, что отчим в течение многих лет злоупотреблял алкогольными напитками, оскорблял, унижал и избивал мать, испытуемого и его девушку. Сообщает, что за 4 месяца до случившегося они с другом матери сделали частичную перепланировку квартиры, чтобы отчим не мог подходить к двум комнатам, где проживали его мать с младшим братом и он с девушкой. Говорит, что за месяц до правонарушения «все складывалось не так»: мать, не выдержав унижений, переехала жить к своему другу, за две недели до случившегося отчим ушел в отпуск, постоянно находился в квартире, «привел жить в дом девицу», с которой вместе распивал спиртное. Поясняет, что он от такого поступка был «просто в шоке», ему не хотелось идти домой. В тот же период на тренировке получил удар по голове грифом штанги, сознание не терял, но в течение двух дней кружилась голова, «подташнивало».
За три дня до правонарушения брат «куда-то» уехал и отдал отчиму ключи от комнаты матери. Рассказывает, что был «весь на нервах», стал «срываться» на свою девушку, чтобы она не выходила из комнаты, когда отчим дома, так как тот постоянно на нее ругался, обзывал и оскорблял. Говорит, что в последние дни у него пропал аппетит, ел, заставляя себя, «чуть-чуть» и больше не мог, спать ложился поздно, около 1 часа ночи, вставал в 6 утра и ехал на работу. Рассказывает, что на работе стал уставать от общения с покупателями, накануне отпросился на 2 дня, так как в течение последних 2 недель у него не было выходных, чувствовал себя «простуженным» и очень хотел отдохнуть.
Говорит, что ночью, непосредственно перед случившимся, он долго не мог заснуть, выйдя в туалет, встретил отчима, который попросил его купить 2 бутылки водки, на что испытуемый согласился, так как не желал очередного скандала и решил попробовать договориться с ним, чтобы мать вернулась домой. Отчим «пил быстро и много», начал оскорблять мать, требовал назвать телефон и адрес, чтобы найти и «расправиться с ней и ее сожителем», угрожал поджечь квартиру вместе с испытуемым и его девушкой, когда они будут спать. Уверяет, что в тот момент почувствовал себя униженным, подавленным, испугался, что сейчас опять начнется драка, «промелькнула» мысль: «все – надо уходить», и тут «все как сорвало» – весь задрожал, нахлынули страх и ярость, почувствовал стук сердца «как молота в голове». Был «как в тумане», о дальнейших событиях в памяти остались лишь «обрывки»: в руке «оказался» нож, и он ударил отчима, после чего «ушли все мысли из головы», «ничего не чувствовал, перестал бояться», не знает, как «оказался» сидящим около головы отчима, который почему-то лежал на полу, какое-то время так и сидел, плакал, разговаривал «то ли с отчимом, то ли с самим собой», чувствовал слабость, разбитость, «оказался в ванне», но не помнит, снимал ли одежду, какой температуры была вода, помнит, как складывал в сумку «все, что было на полу», но не может перечислить предметов, после этого «обнаружил», что находится на лестничной площадке, а затем «проснулся в кровати».
Твердит, что «жизнь кончена», ему «всех жалко». Суждения его поверхностные, порой сумбурные. При обсуждении субъективно значимых тем крайне трудно переключаем. Эмоциональные реакции лабильные, слезлив, раздражителен. Астенизирован. Быстро истощается. Настроение понижено. Критическая оценка своего состояния и сложившейся ситуации нарушена.
