Читать «Шпион трех господ. Невероятная история человека, обманувшего Черчилля, Эйзенхауэра и герцога Виндзорского» онлайн - страница 197

Эндрю Мортон

То, что он и его жена ездили в Германию в 1937 году и подружились с Гитлером, то, что он проговорился о важной секретной информации касательно перевозки немецких патронов дипломату гитлеровской коалиции, то, что он сделал осторожный шаг навстречу врагу, когда дело дошло до его арендованной недвижимости в Париже и на Ривьере, то, что он раздумывал над предложением его давних друзей, чтобы пересидеть войну в замке в Испании, то, что он подозревал Британию в заговоре с целью убийства его и его жены и то, что он попросил Черчилля остаться в Португалии и отложить отправления на Багамы, было потеряно в суматохе.

Во всяком случае, немецкая переписка была менее изобличительной, нежели переписка Черчилля и герцога Виндзорского, премьер-министр тратил драгоценные часы на королевскую «примадонну», которая отказывалась выполнять приказы. Если бы пресса и общественность были осведомлены о том, что герцог предъявлял истерические требования в такой нелегкий момент, когда нацистский сапог прижал было горло Британии, то сомнительно, что вердикт о его поведении был бы столь милостивый.

Однако в документах скрывалась явная улика, согласно Фрэнсису Дональдсону, на которую указала только газета Daily Telegraph. Это было откровение о телеграмме, которую герцог очевидно послал с Бермудских островов доктору Рикардо Эспириту Санто 15 августа 1940 года. В сообщении в Берлин немецкий посол в Португалии Гойнинген-Гюне передал следующую информацию:

«Доверенное лицо только что получило телеграмму от герцога с Бермудских островов с просьбой отправить ему сообщение, как только это действие будет целесообразным. Нужно ли дать какой-то ответ?»

Хоть предполагали, что доверенное лицо, доктор Санто, сфабриковал сообщение, большинство историков считают, что герцог, на самом деле, послал эту уличающую телеграмму. В этом случае герцог был далеко не невинной жертвой нацистских заговоров, а возобновил каналы связи с врагом.

Его биограф Фрэнсис Дональдсон считает, ему нужно приписать «сравнительную», а не «фактическую» вину за нелояльное поведение, в то время бывший соратник и литературный раб герцога Чарльз Мерфи отмечает, что хотя пара отшутилась от идеи заговора, они были «весьма заинтересованными сторонами», а может, даже и «активными соучастниками»:

«Хоть почти не было сомнений, что настроение Виндзора было бунтарским и что он говорил такое, чего не должен говорить ни один лояльный британец, следует иметь в виду, что нацистские сторонники, которые его слушали, стремились снискать расположение руководителей, будь то немецких или испанских».

Его официальный биограф Филип Зиглер более благожелателен, он утверждает, что он всегда оставался патриотом и «не мог позволить себе править угрюмыми и обиженными людьми на стороне немцев». Хоть он и был неосторожным, безответственным, а также «инфантильным и наивным», он не мог, согласно Зиглеру, описываться так, будто хотел падения своей страны. Короче говоря, его можно было осуждать за его поведение, но не признавать его виновным.