Читать «Игра с отражениями (оборванная исповедь)» онлайн - страница 68

Всё так же молча я достал из кармана ключ-пульт и нажал на кнопку вызова. С недалёкой, но невидимой от подъезда стоянки, тихим, однако хорошо слышимым в утренней тишине сигналом отозвалась машина. Через полминуты она плавно, едва различимо гудя двигателем, подкатила к нам. Сдвинулись двери, открывая доступ в салон.

– Я сяду сзади, – сухо произнесла Диана.

Вот как. Она даже не хотела, как обычно, сесть рядом со мною.

* * *

От Кракова до Линца (через Чехию) по шоссе километров шестьсот. Вряд ли я смог бы благополучно проехать это расстояние после бессонной ночи, если бы вёл машину сам. Но обычный и, более того, обязательный теперь в автомобилях автопилот снимал подобные проблемы начисто. При желании, я мог даже напиться, как свинья, без риска не добраться до нужного места. Лишь бы хватило остатков сознания, чтобы задать бортовому компьютеру нужный адрес.

Пока мы с Дианой, запертые в удобной кондиционированной капсуле, то неслись, то плелись в потоках автороботов по дорогам Восточной и Центральной Европы, между нами не было сказано ни слова.

Временами мною пытался овладеть сон, но встрёпанное сознание упорно сопротивлялось спасительному отключению, бессмысленно изнуряя само себя. Эта борьба противно мутила зрение, путала ощущение времени, оставляя в череде восприятий какие-то неопределённые серые лакуны.

Диана, по всей видимости, чувствовала себя не лучше. Она сидела, прислонив висок к облитой мягким пластиком кузовной стойке, и безотрывно глядела в пространство за стеклом. Видела она там что-нибудь или нет, я не знаю.

Время от времени я поворачивал голову назад и пытался поймать её взгляд в надежде установить хотя бы мимолётный контакт, начать какой-то разговор, какое-то движение к поиску нового взаимопонимания, установлению каких-то иных, более соответствующих нашему новому статусу отношений… Безрезультатно. Она то ли намерено не замечала моих робких попыток завязать общение, то ли действительно ничего не видела вокруг.

Это было трудно переносить, но ставить такое поведение Диане в упрёк я не имел никакого права. Кого я мог винить, кроме самого себя?

Одновременно, каким-то вторым фоном, я испытывал некое ощущение, разительно контрастировавшее с атмосферой душераздирающего стресса, которая просто осязалась в небольшом объёме салона автомашины. Несложный самоанализ дал мне ответ, что на поверхность из-под мрачного эмоционального слоя пытается пробиться чувство освобождения из трясины крайне двусмысленного, безвыходно-лживого положения, в котором я пребывал последние восемнадцать лет. Теперь там, сзади, на расстоянии вытянутой руки от меня, наконец-то находилось не бессовестно обманутое человеческое существо, пребывавшее в ложном убеждении, что является моей дочерью, а сидела та самая моя Диана, с трудом и болью обретавшая сейчас свою настоящую суть.

Наверное, всё, совершённое мною после ужасной истории на Кавказе, носило какой-то болезненно религиозный характер. В том смысле, что я сам придумал для себя веру, сформулировал её символ, сам стал единственным её жрецом и адептом, слепо следовавшим установленным мною же догматам и ритуалам в надежде на получение справедливого воздаяния за собственную истовость. Главной наградой и аналогом рая в этой персональной религии могли быть только воскресение моей Дианы во всех присущих ей качествах и второе пришествие всепоглощающей любви.