Читать «Игра с отражениями (оборванная исповедь)» онлайн - страница 65

«Ну что? – забилось молотком у меня в голове. – Момент истины? Прямо сейчас?»

Но я медлил.

Я слишком хорошо понимал: то, что я могу и, собственно, уже давно хочу (если не сказать страстно желаю!) открыть Диане, неизбежно будет выстрелом прямо ей в сердце, в душу, в мозг… Нужно было решиться нажать на спусковой крючок и, возможно, тем самым убить её. Кто способен равнодушно и без серьёзных последствий вынести такое знание о себе? Стрелять или не стрелять? Сейчас или подождать? Подождать? Чего? Пока всё само-собой рассосётся? Глупость! Идиотизм! Тогда уж лучше было оставить её в той ипостаси, которая обеспечена холодильниками «Мицара». И просто ждать чуда воскрешения. С той же вероятностью желаемого результата…

Стрелять!!!

* * *

– Хорошо. Выражение: «Кто умножает знание, умножает скорбь» – тебе известно?

– Обижаешь, Вик! Я у тебя всё-таки филолог! Хотя и недоучившийся. Пока… Кроме того, есть и такое выражение: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным». Из тех же, между прочим, анналов! Съел?!

Я поймал себя на мысли, что не вполне честно провоцирую её задор. Не вполне честно, потому что подсознательно хочу от неё же получить толчок к совершению того шага, который боюсь сделать сам. Хочу, чтобы она помогла мне выстрелить в неё.

– Видишь ли, моя дорогая, есть такое знание, которое может и убить.

Диана вскочила из кресла и заговорила, взвинченно жестикулируя:

– Ну, Вик!!! Ну чего ты инересничаешь, как маленький, ей Богу? Ну чего я такого страшного могу о нас узнать? Ты что, скрывающийся от правосудия маньяк-убийца? Может, мама не умерла, а это ты её убил? Или я правнучка Гитлера?! Говори!!!

– У Гитлера не было детей…

– Сама знаю! Не увиливай! Раз начал – договаривай.

– И никого я не убивал. В том числе и твою маму. Я её вообще никогда не видел.

Диана, видимо, хотела что-то быстро ответить, но запнулась, будто налетев на невидимую преграду. Она явно пыталась постичь смысл произнесённых мною слов, уложив их в рамки формальной логики.

А я молчал, оставляя следующее слово за ней. И вновь уличал себя в том, что тем самым довольно подло хочу переложить на плечи моей девочки хотя бы часть ответственности за жестокую инициативу в раскрытии опаснейшей и довольно дикой, с точки зрения человеческой морали, тайны её собственного происхождения.

Она медленно и молча вернулась в своё кресло. Немного посидела на его краю, сцепив пальцы рук в замок, упёршись локтями в колени и глядя в пол.

Потом подняла глаза на меня:

– Ты, хочешь мне сказать, что ты не мой отец?

– Да.

– То есть, ты меня удочерил? И это – вся тайна?

– Нет.

– Что нет?

– Это не вся тайна, и я тебя не удочерял.

– Как это может быть? У меня же есть свидетельство о рождении. Я на этом основании паспорт получала!

– Строго говоря, свидетельство фальшивое, хотя и безупречное с юридической точки зрения.

– Ты меня похитил, что ли, во младенчестве?

– Да нет же! Не гадай. Всё так, как ты и представить себе не можешь…

– А что же тогда?! Да говори же ты, наконец!! Что ты кота за хвост тянешь!!!