Читать «Изгои Рюрикова рода» онлайн - страница 14

– Ещё одну! – Земятка, пряча глаза, так и стоял с протянутой рукой.

– Расплатись с ним, Никодимушка! – повелел Твердята, усаживая женщину в седло.

Колос степенно шагал по уличкам черниговского посада, торжественно нёс на себе красивую пару, важно кивал златогривой головой встречным молодухам и мужикам. А Твердята рассматривал причудливое переплетение прядей в косах пленницы. Нет, никогда доселе не видел он таких волос. Все оттенки от тёмно-гнедого до блестящего вороного были в них. Кое-где проскакивали и серебряные пряди, будто в косы вплели нитки мелкого речного жемчуга.

– Кто ты? – спросил Демьян у женщины.

Она обернулась, глянула на него фиалковыми строгими очами. Голос её, низкий и гулкий, оказался подобен звону дальнего набата.

– Моё имя – Тат, – проговорила она. – Тат из племени Шара. Ты отдал за меня выкуп, витязь. Теперь я стану тебе служить.

* * *

Они вышли из Чернигова пятничным утром, двинулись навстречу восходящему солнцу, оставив за спиной большую реку, пристань, судна со спущенными парусами.

Твердята мечтал снова увидеть Днепр, услышать, как хлопает парус на ветру, как плещет растревоженная ударами вёсел вода. Страсть, как хотелось разогнать кровь молодецкой работой, видеть проплывающие мимо берега с редкими дымками деревень, смотреть, как нос ладьи разрезает заросли белых и жёлтых кувшинок, тихими ночами слушать, как плещет в заводях крупная рыба. Желалось ещё хоть однажды пройти днепровские плавни, вспомнить вкус тамошних диких вишен, вдохнуть пропахший сосновой хвоей воздух, быть ослеплённым сверканием белого песка на отмелях. А потом, когда ладьи выйдут на морской простор, встать на палубе в полный рост и чувствовать, чувствовать ногами, как могучая волна поднимает ладью, как несёт её плавно вверх и вниз, будто мать укачивает младенца. Грезил он, как войдёт в пролив, как увидит золотые купола и сады Царьграда, как падёт перед ним на дно пролива чугунная цепь, и город городов широко распахнёт перед ним свои ворота.

Но путь по Днепру закрыт, Царьград далёк, а ему не пристало вязнуть в грёзах. Отвагою и трезвым расчётом добро умножается. Твёрдою волей цели достигаются. Нет пути на светлый Днепр, да и быть по сему! На сей раз его удел – вести караван дикими степями.

Долго думал он и рассчитывал, снаряжая караван. Придирчиво выбирал возчиков и стражу. Щедрою рукой оплатил преданность и отвагу караванщиков. Каждый из них – воин, проверенный в кровавых стычках. Честность каждого многократно удостоверена делами, но всё же, всё же… Они пошли в обход обычного пути. Новгородские товарищи-купцы, провожая Твердяту в дальний путь, посмеивались в бороды, качали головами, бесшабашным храбрецом именовали – обида небольшая, терпимая. Но ведь и сам-то думал о себе по-разному. Виданное ли дело! Вложить всё состояние и повезти товар в обход обычных караванных путей. Да не обезумел ли Твердята? Не потерял ли голову из-за любви к царьградской деве? Разве не нашлось бы для него в Великом Новгороде достойной невесты? Потащился с большой казной, с грузом драгоценного меха за тридевять земель! Надеется на всегдашнюю свою удачу, на боевую выучку рассчитывает, на дружбу крепкую с Рюриковичами. Морщились богатые новгородцы, бороды жевали, но многие в дело вложились. Да и как не вложиться? Не Твердята ли трижды в греческие земли по варяжскому пути ходил? Не он ли договаривался с половецкими ханами? Не он ли разумел всякий язык, на котором только изъясняется человеческая тварь? Не Демьян ли Фомич плавал по морям тёплым и холодным, бурным и спокойным, проходил через проливы, прожил зиму в плену на диком острове, на краю ойкумены? И всё-то ему во благо! И отовсюду-то он возвращался в Новгород с прибытком! Кто знает, может, и сумеет он наладить торговлишку с южным краем земель, с неведомым новгородцам русским княжеством Тмутаракань.