Читать «Впереди веков. Историческая повесть из жизни Леонардо да Винчи» онлайн - страница 34

Губы Леонардо чуть дрогнули улыбкой, и он окинул насмешливо-снисходительным взглядом старую придворную куклу, расшаркивавшуюся перед ним, как на шарнирах, что почтенный питомец муз считал верхом хорошего тона.

– Квашим услугам, мессер Бернардо, – отвечал он церемонно, повторяя точь-в-точь движения стихотворца.

В толпе раздался смех, и обиженный Беллинчиани постарался скорее скрыться в море шелка, кружев и драгоценных камней. Леонардо продвигался вперед под звон шпаг, болтавшихся в богатой оправе у поясов благородных юношей Милана, под тихое журчанье молодых голосов и звонкий серебристый смех, под мелкую, дробную болтовню «буффоне», шутов и уродов, этих вечных спутников и забавников богатых людей того времени.

Перед Леонардо с одной стороны возвышалась сцена – не та сцена, которую мы привыкли видеть теперь в наших театрах, с разными подъемными машинами и хитрыми приспособлениями, с богатством утвари, – одним словом, со всем тем, что делает наши театры так близко передающими действительность. Это была простая возвышенная площадка, покрытая цветной материей, без всякого намека на занавес. С другой стороны залы было возвышение с местами для герцогской семьи, роскошно убранными цветами, коврами и восточными тканями.

Леонардо увидел, что толпа расступилась, пропуская бледного юношу с мечтательным взглядом голубых глаз и неопределенной простодушной улыбкой. На нем было богатое платье, роскошь которого показывала, что он принадлежит к знатнейшей фамилии Милана. За ним следовал Лодовико Моро, и Леонардо сразу узнал его по резкому выражению упрямства, честолюбия и расплывчатой изнеженности. Лодовико Моро вместе с юношей и небольшой свитой направился к герцогским местам.

– Кто этот юноша? – спросил Леонардо, обращаясь к стоящему около него миланцу. – Вот он садится в герцогские места, вот теперь улыбается, кланяется толпе… Неужели он…

– Герцог Джованни-Галеаццо Сфорца, племянник Лодовико Моро, – отвечал миланец.

Прекрасное, детски-простодушное лицо герцога невольно привлекло внимание Леонардо, и он вспомнил, что этот мальчик с детской душой, незлобивой и ясной, стоит поперек дороги властолюбивому Лодовико. И на сердце у него стало как-то нехорошо и жутко…

Но вот раздались незатейливые звуки дудки, лютни и органчика, и на возвышении появился человек в ярком костюме. Этот человек начал говорить скучнейший и длиннейший пролог. Речь его, впрочем, изобиловала всеми тонкостями и изяществом придворного языка того времени. Она была напыщенна и важна, а это должно было нравиться публике. Моро благосклонно кивал, а Галеаццо, не слушая запутанной речи декламатора, смотрел на крошечного горбунчика, шута своего дяди, который извивался у его ног, выкрикивая плоские и грубые шутки. Потрясая огромной шапкой рыжих волос и морща намалеванные брови, это жалкое, уродливое существо только и делало, что потешало герцогский дом. Шут был живой игрушкой, которая должна была всю жизнь смеяться и смешить других и на которую никто не мог смотреть серьезно. Когда он раз заболел и был при смерти, Лодовико с удивлением смотрел на страдания, корчившие тело несчастного горбунчика. Он спрашивал себя, как это могло случиться, что его шут страдает, как и все смертные, что он плачет. И Моро мог только сказать шуту: