Читать «Болотное гнездо (сборник)» онлайн - страница 250

– Лукавый раб и ленивый! – сказал хозяин. – Ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью. Итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что имеет».

– Какое отношение это имеет к футболу? Мы копили, вы нам давали монеты, а Илья взял, и ломом.

– Плохой пример, – нахмурившись, сказал Кузьма Андреевич.

– Его Боженька накажет, – тоненьким голоском вдруг заявил Саша Иманов.

– Не зарывай в землю – я имею в виду, надо больше читать, искать, в чем твое призвание. В конце концов, не сидеть на одном месте и ждать, что тебе поднесут на блюдечке. – Кузьма Андреевич встал, сдвинул шляпу на затылок. – Ну что, таланты, будем тренироваться.

Мы с должным вниманием выслушивали его рассуждения о тенденциях в мировом футболе, о наших перспективах, и с нетерпением ожидали главного события – раздачи профсоюзных талонов. Получая паек с копчеными косточками и сосиской, мы даже себе не верили, что судьба однажды повернется к нам такой приятной стороной. Да мы теперь всех раскатаем под орех! И что скоро признанные мастера кожаного мяча и все болельщики Советского Союза будут выискивать наши фамилии в подшивках газет – ведь мы только начинаем, а они уже давно на пенсии.

Все бы ничего, но была у Кузьмы Андреевича слабость: как и все артистически увлекающиеся люди, он запивал. Подолгу и тяжело. Пьяный человек – в тягость всем. Тут никакие рассолы не спасали. Более того, Колька начинал грозить матери выгнать приживалу из дома. В такие запойные дни из дома Дьячковых с надрывом доносилась песня про сына рыбака.

Я родился на Волге, в семье рыбака,От семьи той следа не осталось.Мать безумно любила меня, дурака,Но судьба мне ни к черту досталась.Я в родимой семье был работник плохой,Не хотел ни пахать, ни портняжить,И ушел я с веселой блатною братвой,Приучился по свету бродяжить…

Мы жалели Кузю и готовы были слетать в магазин и привезти ему пивка или чего-нибудь покрепче на опохмелку. Передвигаться самостоятельно ему было противопоказано, поскольку все знали, если он сам доковыляет до ближайшей точки, то обратно его обычно привозили – зимой на санках, а летом на тачке или на велосипедах. Кто-то из старших рассказывали, будто бы Кузьма Андреевич в прошлой, недосягаемой для нашего понимания жизни учился в духовной семинарии, но за свои непотребные частушки среди братии был изгнан и далее у него начался непростой путь на подмостках и на подносках.

Все сказанное о нем подтверждалось, когда к нам на улицу для разных треб прихожан приходил священник отец Даниил, служивший неподалеку в храме Михаила Архангела, где регентом служил наш Кузя. Данилу, когда мама приглашала к нам в дом, я почему-то боялся, поскольку мне казалось, что он видит всех насквозь и обязательно меня накажет. А наказывать было за что.